Пилюли от хандры
Шрифт:
– Выпить есть? – спрашивает Валерка, нервно сглатывая слюну.
– Проходи.
Валерка проходит в комнату и видит моих ночных визитеров в шитых золотом камзолах, треуголках и при шпагах. Выпивающих по второму разу. В Валеркиных глазах застывает кромешный ужас!
– Кто это? – тихо он спрашивает меня.
– Это Петр – I, император российский
– А что они у тебя тут делают? – Валерка, похоже, вмиг протрезвел.
– Похмелиться зашли.
– Пора завязывать! – истошно кричит Валерка и пулей вылетает из моей квартиры…
Половина пятого утра. За окном загорается грозный российский рассвет. Петр Лексеич мрачен. Меншиков тоже темнеет лицом. Интернет еле ворочается. Но электронная почта открылась.
– Я хотел написать ему письмо, – цедит сквозь желтые прокуренные зубы император. – Меня на том свете уже достали россияне просьбами и мольбами о помощи. Поможешь, писатель?
– Да меня уже тоже достали россияне просьбами и мольбами о помощи. Но на этом свете. Пойми ты, Ваше величество, пустое это дело правителям письма писать! Толку никакого.
– Это почему же? А, может, он не знает, что в державе его творится? Может его вот такие сановники, – Романов зло смотрит на Меншикова, – вокруг пальца обводят? Может, от него правду скрывают?
Светлейший князь уводит взгляд, тихо бубня себе под нос:
– Скроешь от тебя правду, как же… Было разок, завез я гнилую сосну для корабельных мачт… Лучше бы мне в тот день было сдохнуть… Ты же меня, Петр Лексеич, тогда лучшего друга, генерал – губернатора мигом в конюхи разжаловал. За космы таскал…
– Так я же не за себя, Алексашка, радел. Я за державу старался. А ты меня, подлец, подвел! Меня – лучшего друга!
Я смотрю на них обоих и жутко мне их жалко. Такую державу они отгрохали! А что теперь от нее осталось? Огрызок великой империи! Сырьевой придаток! Нефтяной и газовый аппендикс! Стыд и срам на наши седые головы…
– Думаешь, не стоит писать? – Петр Лексеич тоже тупит взгляд. – Думаешь, и без нас знает все?
– Думаю, не стоит. Не в нем дело.
– Не в нем?
– Не в нем. Вот посуди сам. Выйду я сейчас из подъезда, и повстречается мне какой – нибудь ухарь. И даст он мне в глаз. А я не дам сдачи. Струшу или растеряюсь. И сдачи не дам. Что дальше будет?
Глаза у Петра Лексеича выкатываются из орбит и загораются интересом.
– А что будет? – спрашивает он.
– Все в округе об этом узнают и все поймут, что я – слабак. Что не могу постоять за себя. Не умею врезать обратно. Не могу дать сдачи.
– Да, так и будет, – соглашается Петр Лексеич.
– Вот и народ российский – слабак по части дать сдачи!
– Как это?
– Да вот так! Его обижают, а он смиренно терпит. Терпеливый очень народ, скажу так, никого персонально не обижая… Терпеливый до мазохизма…
– Ты так думаешь? Ты в этом уверен?
– Да, я так думаю. И я в этом уверен. Вот если бы какой – то политический деятель попытался бы отобрать хоть одно политическое право у французского, английского или американского народа, что бы с ним стало? Он бы мигом получил в глаз! Можно во Франции, в Германии, в Великобритании или в США провести политическую аферу под названием «Преемник»? Можно в этих странах так нагло кидануть свой народ? Народ это позволит?
– Ну и что делать?
– А ничего. У тебя ведь тоже, Ваше величество, прости уж на прямоту, по большому счету с реформами ничего путного не вышло. А уж как ты старался! Как за державу то радел! Окно в Европу рубил… Но народу твое радение было до лампочки! А эти, которым ты письмо хотел писать, они господа грамотные. Они господа с университетским образованием. И российский менталитет поняли правильно. Поняли, что можно бить и не получать сдачи! Вот и бьют!
Конец ознакомительного фрагмента.