Пинг-понг пачкой баксов
Шрифт:
По мере того как Майя говорила, глаза Лены расширялись.
— Впервые слышу о каких бы то ни было деньгах, — пробормотала она. — И много украли?
— Тридцать шесть с половиной тысяч… в баксах.
Глаза хозяйки раскрылись на максимально допустимую величину и зафиксировались в таком положении. Лунева больше ничего не сказала. Она молча отступила, пропуская непрошеных гостей в свои владения.
По граверной дорожке компания гуськом проследовала за Леной через заваленный строительным хламом двор к дому. Здесь процессия ненадолго остановилась, и дождавшись, когда хозяйка, перейдя из арьергарда в авангард, откроет двери в дом, двинулась дальше. В доме
Майя подошла первой, заглянула. В небольшой комнате стоял высокий четырехстворчатый шифоньер, облицованный спереди зеркалами; комод; трюмо; две прикроватные тумбочки и сама кровать, на которой укрытый простыней безмятежно спал Лунев. Правда, осунувшийся, бледный, с темными кругами под глазами, но все тот же Андрюха Лунев, рубаха парень, которого Майя знала не один месяц. Это был удар ниже пояса. Ли в сердцах сплюнула — опять промашка.
— В чем дело? — разбуженный поднятым шумом, Андрей открыл глаза и с недоумением оглядел сгрудившихся в дверях людей. — Что случилось?
Не очень-то приятно оказаться в дураках, тем более при скоплении такого количества народа. Майя почувствовала себя ужасно неловко.
— Проведать пришли, — пробубнила она. Под насмешливо-снисходительным взглядом Лены ей с трудом удавалось сохранять видимость достоинства. — Цветы и венки сейчас подвезут…
— Да в чем дело-то? — прикрываясь простыней, Лунев сел в кровати.
— Да не в чем! — психанув, Майя хаотично взмахнула руками. — Только в другой раз, если ты не хочешь, чтобы тебя в чем-то заподозрили, обязательно подходи к телефону… Ладно, ребята, пошли!
— Но куда же вы?! — кажется, еще больше удивляясь внезапному уходу гостей, чем их появлению, воскликнул Лунев. — Останьтесь, чай попьем.
— Лежи уж, — бросила Ли через плечо и подтолкнула к выходу Камалова, Бантикову и Авирова.
Лена никого не удерживала. В обратном порядке компания вышла во двор. Ого! Выйти из прохладного дома в сорокаградусную жару, все равно, что попасть из холодильника на раскаленную сковородку. Непередаваемые ощущения. А жена Лунева гостей даже провожать не вышла. Миновав двор, процессия выбралась на улицу и остановилась у машины посовещаться.
— Ничего, — Майя была настроена оптимистично. — Зато теперь мы точно знаем, что деньги все еще находятся в тайнике. — Так что придется ехать за ними.
Все, не сговариваясь, посмотрели на Камалова. Тот активно воспротивился, даже взбунтовался:
— Нет, я не могу, — затряс он головой. — Сами знаете, мать у меня больна. Мало ли что может случиться в мое отсутствие. Но я вам второго шофера дам. Слышал, у Виктора машина есть. Заправитесь и поезжайте с богом. А вместо меня Шухрат отправится.
— А он-то зачем нам нужен? — удивилась Ли.
— Пригодиться! — отрезал Саид. — В таком деле от хозяина представитель обязательно должен быть.
ПО СЛЕДАМ
Из ближайшего телефона-автомата Камалов позвонил Киданову. У Виктора на самом деле была машина. Он оказался покладистым человеком и тут же без лишних слов согласился съездить с Майей и ее клиентами к предполагаемым тайникам.
— Надо, так надо, — пробасил он в трубку, когда узнал, что от него требуется и назвал свой домашний адрес: — Виноградная двадцать три. Подъезжайте, я пока машину подготовлю.
Как выяснилось, Киданов жил в двух шагах от родительского дома Камалова.
— Вот и отлично, — заявил Саид, вешая на рычаг трубку. — Завезу вас к Виктору, и пока вы будете готовиться к дороге, сгоняю за братишкой.
Время было около шести часов вечера. Жара спадала, однако было все еще душно. Раскаленные за день дома, земля и воздух уже сами являлись источниками тепла, и будут излучать тепло еще долго, даже после того как солнце скроется за горизонтом и на город опуститься ночь. Многое бы отдали сейчас Ли, Авиров и Бантикова, чтобы иметь возможность принять душ или окунуться в реку, озеро, да хоть в лужу, лишь бы смыть с себя пот и налипшую за три дня грязь. Увы, о такой земной радости как купание пока и мечтать не приходилось.
Киданов Виктор сорока двух лет отроду, разведен, живет с престарелой матерью в собственном доме. Об этом по дороге Майя узнала от Камалова, который перед тем как принять водителя на работу собрал о нем кое-какие сведения. Еще Ли узнала, что в прошлом Виктор был высококлассным карточным игроком. Вместе с бригадой шулеров он, что называется "кидал" шоферов-дальнобойщиков на стоянках, где те маялись от безделья, ожидая очереди на погрузку или разгрузку. За свое виртуозное умение манипулировать картами Виктор отсидел от звонка до звонка ни много ни мало шесть лет. За это время жена от него и ушла. После зоны со старым Киданов завязал наглухо, занимался частным извозом, а затем вот Камалов, сам страстный карточный игрок, очевидно, увидев в Викторе родственную душу, взял его на работу.
Дом Киданова ничем не выделался среди двух десятков других домов расположенных по улице Виноградной — одноэтажный, беленький, опрятный. В палисаднике несколько деревьев, во дворе фруктовый сад, огород. Рядом с воротами, расположенными, как впрочем, и дом и все остальное хозяйство ниже уровня дороги — железобетонный гараж, ворота которого выходят на улицу. К тому времени, когда Камалов привез Ли и ее клиентов к дому Киданова, Виктор уже выгнал из гаража машину и подкачивал на ней ножным насосом колесо. Сразу стало ясно почему проделать эту работу в гараже было невозможно. Через открытые ворота гаража было видно, что он завален хламом и свободного места в нем оставалось ровно столько, чтобы загнать в него машину, открыть на клочке ничем не занятого пространства водительскую дверцу, а затем бочком выбраться на улицу. Сам автомобиль оказался грудой старого, ржавого, кое-где помятого железа желтого цвета, именуемого "Москвич". Вполне возможно, что он верой и правдой служил еще дедушке Киданова, который возил бабушку того же Киданова по хозяйственным нуждам, — в бакалейную лавку, на ярмарку и на рынок. Был повод пошутить.
— Она у тебя ездит или так, для красоты в гараже стоит? — невинно хлопая глазками, поинтересовалась Бантикова.
Разве можно неуважительно говорить об автомобиле в присутствии его владельца? Оказывается можно. Загоняя насосом в камеру очередную порцию воздуха, Киданов запрокинул голову и рассмеялся:
— Издеваешься?.. Да я эту машину не променяю ни на одну иномарку. Не машина — зверь! Сегодня вы увидите на что она способна.
Камалов с сомнением взглянул на драндулет, включил скорость и умчался, поднимая за автомобилем столб пыли, а Авиров, посмотрев вслед скрывшейся за поворотом "девятки", обернулся к Киданову и с душевной теплотой сказал ему: