Пингвин влюбленный
Шрифт:
— Ты чего? Отвали!
— Если умеешь снимать головную боль, почему бы — нет. Мы бы могли организовать свое дело. Ты на сцене взглядом предметы двигать, я — деньги подсчитывать.
Надя засмеялась и аккуратно ладошкой закрыла ему рот.
Татьяна Котова припарковала свою «девятку» чуть в стороне от подъезда дома на Кронштадтском бульваре. Пристроилась в тени трех молодых берез. Сквозь лобовое стекло по ее лицу забегали солнечные зайчики, ветви берез едва заметно колыхались на легком ветру.
Татьяна тщательно закрыла на ключ машину. ОНА обошла ее кругом, проверила все ручки. Решительной походкой направилась к подъезду. Именно такой походкой и должна ходить современная деловая женщина. Бизнес-вумен. Самостоятельная и уверенная в себе. И окружающие должны в ней чувствовать — независимость и самостоятельность. На НЕЙ легкий серый плащ-накидка, который очень удачно скрывает чуть заметную полноту. В руках изящная, но вместительная сумка. Ничего лишнего.
Татьяна поднялась на лифте до третьего этажа, но тот замер и «задумался». Двери не открывались. Секунду подумав, Татьяна вспомнила специфику этого лифта и нажала на пятый этаж. Потом опустилась на третий. Едва успела нажать на кнопку звонка, как за дверью послышался радостный лай и цоканье когтей по паркету. Продолжительная барабанная дробь собачьих лап по двери.
«Наконец-то!» — ликовал лохматый Челкаш. Его собачья душа пела от восторга.
Дверь распахнулась, и она увидела небритого, мрачного Леонида.
— Явилась, не запылилась! — проворчал он тоном недовольного супруга. И чуть отступил в сторону, давая Татьяне возможность войти.
Татьяна вошла в коридор и замерла с некоторой нерешительности. Челкаш вокруг ее ног просто какие-то варварские танцы вытанцовывал. Беспрерывно лаял, а потом начал крутиться на месте, пытаясь заловить свой собственный хвост.
— Могла бы, и позвонить предварительно, — продолжал ворчливым тоном Чуприн. — Вдруг, я уже квартиру продал.
— Исключено, — сказала она. — За такую цену никто не купит.
— Что с твоей машиной? Не залило дождем? — поинтересовался Леонид, закрывая дверь. Он подхватил под мышки костыли и довольно стремительно переместился в свой «кабинет». Уселся в кресло, морщась, начал массировать себе под мышками.
— Натирает слегка, — ответил он на вопросительный взгляд Татьяны. — У тебя какая тачка? Небось, какая-нибудь «Вольво» или «Ауди»?
— Знаете, — недовольно нахмурясь, ответила она, — при моей работе, машина, отнюдь не роскошь.
Про себя Татьяна тут же отметила странную закономерность. Почему-то вспоминать об этом небритом, грубоватом писателе и художнике было приятно. Она этим вчера весь вечер занималась. Думала о нем. Но как только встретились глазами, заговорили, сразу возникло неудержимое желание во всем ему возражать. Даже грубить.
— Не боишься одна ездить? — усмехнувшись, спросил Леонид.
Татьяна распахнула плащ, демонстративно похлопала рукой по кобуре.
— Я вооружена! — сказала она. И тут же пожалела об этом. Какая-то девчоночья выходка. Зачем, зачем ему показывать кобуру!?
Чуприн словно только того и ждал. Радостно заулыбался.
— Вооружена и о-оче-ень опасна!!! — покачивая головой, заявил он.
— За себя, если что, постоять смогу, не волнуйся! — жестко ответила она.
Леонид понимающе покивал головой, взял со стола книгу, протянул Татьяне.
— Ты забыла вчера. Прочти. Вдумчиво, с толком, с чувством, с расстановкой…
— Благодарю! — сильно выдохнув, сдержанно сказала она. Взяла книгу, спрятала ее в сумку. Потом в упор взглянула на Леонида и заставила себя улыбнуться.
— Ладно, черт с ней! Угостите сигареткой! — решительно сказала она. — Раз в неделю обязательно бросаю курить и все… бестолку.
— Завидное постоянство.
Чуприн преувеличенно вежливо протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой, дал прикурить. Еще раз щелкнул зажигалкой, закурил сам. Некоторое время оба молча курили. Челкаш пару раз выразительно чихнул. С намеком, со значением, но они не обратили на него внимания. Продолжали дымить и дымить. Она — жадно и почему-то торопливо, он, — едва попыхивая, насмешливо поглядывая на нее.
Именно этот насмешливый взгляд опять начал дико раздражать Татьяну.
— Жаль! — неожиданно для себя самой, жестким тоном сказала она.
— Чего тебе жаль?
— Ваши книги адресованы в основном детям и юношеству? Молодежи…
— Ну… так, — неопределенно ответил Чуприн. — Так-то не особенно задумывался об этом.
— Заметно! — резко сказала Татьяна. И опять тут же пожалела об этом. Ни ничего с собой поделать уже не могла. Ее опять понесло.
— Что!? — нахмурившись, спросил Леонид.
— Если б вы всерьез занимались своей профессией, своим призванием, как модно говорить в ваших писательских кругах, писали бы иначе.
Леонид глубоко затянулся сигаретой и закашлялся.
— Что-что-о-о!? — переспросил он.
Татьяна затушила сигарету в пепельнице на столе, начала ходить по комнате взад-вперед, как учительница перед школьной доской, строго поглядывая на Чуприна.
— Для начала… — назидательно говорила она, — … нашли бы более точный адресат! Например, женщин среднего возраста!
— Еще не хватало!
— Все ваши книги… — Татьяна, не глядя, обвела рукой книжные полки, — …адресованы — в никуда, в пустоту!
— С чего ты решила?
— Читала!
— Неужели?
— Представьте себе! Я читала все ваши книги! — повышая и повышая голос, говорила она. — Я — единственная ваша читательница!!!
Чуприн слегка растерялся. Нахмурился, потом усмехнулся. Опять нахмурился. Челкаш тоже очень заволновался. Вскочил на все четыре лапы и вопросительно посмотрел на хозяина. Он не очень-то разбирался в литературе, но в человеческих отношениях очень даже понимал.