Pink Floyd. Кирпич к кирпичу, Мухин Олег

Pink Floyd. Кирпич к кирпичу

на обложку

Мухин Олег

Шрифт:

После полудня я должен был разгромить номер. Я просто жаждал этого: зеркало, стерео, радио, стол, стоп, нет стола, готово стерео, нет зеркала. Потом следует остановиться, это ужасно! Киношники должны показать реакцию девочки, как она смотрит на меня, поэтому я должен стоять там и орать на нее — что довольно затруднительно, если ты никогда не делал этого раньше; я не профессионал, и это было трудновато. Я должен думать о самых ужасных вещах, чтобы рявкнуть так, чтобы это вызвало у нее отвращение, поэтому я подумал о вещах, вызывающих у меня отвращение, и это было ужасно. Я заорал на нее, и это было так здорово, что после дубля я засмеялся.

Я разрушаю ванную, а девочка в страхе пытается спрятаться в номере. Алан сказал: «Беги на камеру,

как будто ты приближаешься к ней». Я подумал, что сделаю лучшее, на что способен. Побежал на камеру, ударил на ходу кинооператора по заднице и побежал дальше; если бы ты увидел все, что вырезано из фильма, было бы великолепно!

В фильме не совсем понятно, что случилось с Дженни, с групи. Умерла она или нет — осталось неясным. После припадка ярости я впадаю в оцепенение. Продюсеры взламывают мою дверь и видят меня, они вне себя, поскольку я должен идти на сцену. Боб Хоскинс трясет меня и орет: «Подготовьте его — сделайте что-нибудь, вытащите его отсюда!», доктор напичкивает меня дерьмом, и они тащат меня за дверь.

ДЖИМ ЛЭДД: Роджер, ты когда-нибудь говорил со своей мамой о песне «Mother»?

РОДЖЕР УОТЕРС: Нет, никогда. Я дал ей экземпляр альбома, и она послушала его; я объяснил ей, что это произведение частично автобиографическое — но автобиографическое с большим количеством отклонений. Песня не относится ко мне и моей маме. Ее идею я где-то позаимствовал: обобщенная вещь о матерях и об образовании — что-то вроде страха перед сексом.

У меня есть пара собственных детей, и я вполне понимаю причину родительской сверхопеки. Кроме того, если тебя беспокоит что-то, легко передать детям этот страх, каким бы он ни был, и заставить их жить в страхе.

ДЖИМ ЛЭДД: Одна песня, использованная в кинофильме, первоначально была написана для альбома, однако в альбом не попала. «When The Tigers Broke Free» («Когда «тигры» прорвались») — очень личная песня Роджера Уотерса, который написал ее о гибели своего отца, погибшего во Второй мировой войне.

РОДЖЕР УОТЕРС: Остальные парни в группе осудили ее включение в альбом на основании того, что она слишком личная для меня. Она очень конкретна по времени и месту и так далее, и тому подобное, и, следовательно, не вызывает сомнений, что «The Wall» — обо мне.

Я думаю, есть вещи в моей жизни, которые помогли моему творчеству. Например, если твоего отца убили, это является приличным раздражителем для сына, если он собирается писать стихи или песни. Думаю, большинство артистов вынуждены заниматься творчеством в попытке заполнить некую дыру в их жизни.

ДЖИМ ЛЭДД: Есть ли какие-либо другие заметные изменения в музыке к фильму?

РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, там будет недостающая вещь из «живого» концерта. Перечисление «купить новую гитару» и так далее между песнями «Empty Spaces» и «Young Lust» фигурирует в фильме как фон к одному из мультфильмов Джерри. Кроме того, основные изменения — например, «In The Flesh» была переделана для медных духовых инструментов и хора; никаких гитар, барабанов или чего-либо подобного. Часть первая точно такая же, как и была, за исключением того, что в фильме ее поет Гелдоф. Он поет и вторую часть. Появится ли его вокал на альбоме со звуковой дорожкой фильма — зависит от того, сможем ли мы его купить достаточно дешево. (Смеется.) Если не сможем, я попытаюсь скопировать его вокал.

ДЖИМ ЛЭДД: Из этих слов ясно, что выйдет альбом со звуковой дорожкой к фильму, большое спасибо.

РОДЖЕР УОТЕРС: Что-то вроде маленькой сенсации, полагаю. (Смеется.) Я очень сомневаюсь насчет этого… Нет, я не сомневаюсь насчет этого теперь. Но я сомневался раньше, поскольку ходили слухи о двойном альбоме; и я подумал: «Это абсурд». Если будет достаточно нового материала, интересного людям, имеет смысл выпустить одинарную пластинку. Думаю, она выйдет. Это, безусловно, будет хороший материал для фэнов «Pink Floyd». Я забочусь о своей репутации.

АЛАН

ПАРКЕР: Получаешь удовольствие, когда монтируешь звук и изображение вместе, когда впервые видишь законченную работу.

Творческую суету я не променяю ни на что. Эксперименты с публикой — удовольствие, так как фильм в коробке — это еще не фильм. Он только тогда становится фильмом, когда мерцает на экране, а публика переживает — волнуется, восхищается или расстраивается, когда ты знаешь: то, что ты сделал, чего-то стоит. Это самое большое удовольствие для меня.

ДЖЕРАЛЬД СКАРФ: Думаю, это будет очень интересный фильм — потому что в нем сочетание трех талантов: Роджера, моего и Алана Паркера. Это будет, я полагаю, фильм, непохожий ни на один ранее вышедший. Вы не будете разочарованы. Уверен, вы на самом деле будете восхищены этой вещью — наполненной необычным, захватывающим изображением и звуком.

АЛАН ПАРКЕР: Я думаю, Роджер всегда считал, верно или неверно, что все, что члены его группы говорили или играли на сцене, не имело значения; люди аплодировали и орали — это всегда происходит с рок-зрителями. Он вложил много мыслей и своей боли в стихи, и в итоге они стали просто шумом, усиленным до миллиона ватт. Ты чувствуешь вибрации, тебе необязательно слушать. Некоторые могут сказать, прекрасно, то, что нужно. Роджер же всегда считал, что можно сделать несколько больше — ты должен относиться к концерту и воспринимать его по-другому: интеллектуально. Думаю, это его призыв.

Фэнзин «The Amazing Pudding» № 55, июнь 1992 г.

«Pink Floyd»: один из концертов семидесятых.

Постер с обложкой эпохального альбома «Dark Side Of The Moon». На обложке первых тиражей виниловой пластинки и компакт-диска было написано: «The Dark Side Of The Moon», однако в последующих тиражах первый артикль «the» был опущен.