ПинКод Пелагея
Шрифт:
– Нет, – сказал Даниил. – Ты сейчас еще не готова.
– Почему?
– Что ты сделаешь, когда вместо физички увидишь то, что видела в коридоре? Сядешь за парту и начнешь читать учебник или завопишь и выдашь себя? – спросил он.
– Оно там? – Пелагея попыталась придать издевку своему голосу, но получилось плохо. Твердая уверенность в том, что все произошедшее лишь шутка, стала исчезать.
– Даже не сомневайся, оно всегда там.
Пелагея дошла до кабинета, через приоткрытую дверь она разглядела серый костюм, и оскалившуюся пасть с желтыми клыками. Это существо разговаривало с их отличником Димой Пиминовым.
Пелагея отшатнулась от двери. Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица, как в ускоренном темпе забилось сердце, а мышцы напряглись, готовясь к бегству.
– Что с тобой? – спросила идущая следом Света Мельникова.
– Ты напугана! – Маша Красина забавно надула щеки.
– Я… позже… у меня живот болит. Я в медкабинет, – сказала Пелагея подружкам. И по их лицам поняла, что ни на секунду не поверили. Наверняка, обе решили, что она резко воспылала симпатией к новичку. Впрочем, это не важно.
Под пристальным наблюдением обеих она начала отступать, пока не наткнулась на Даниила. Прижалась к нему спиной.
– Правильно сказала, иначе это стало бы тебя подозревать, – прошептал он.
Пелагея почувствовала его дыхание у себя на затылке, и отстранилась.
– Идем!
С трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на бег, она последовала за ним. Прочь от загипнотизированного класса, и самое главное, прочь от этого ужасного существа. Пелагея смутно отдавала себе отчет, как они спустились вниз и вошли в комнату для хранения уборочного инвентаря, как гласила табличка. На самом деле, уборочного инвентаря там не было и в помине, а валялись сломанные парты со стульями и старые мешки, забитые непонятно чем. Старшеклассники бегали сюда целоваться, а Пелагея с подружками, недавно заключили пари, кому из них удастся первой поцеловать мальчика в этой комнате.
– Ты как? – спросил Даниил.
Пелагея замотала головой.
– Присядь, – предложил он, указывая на сломанную парту, которая держалась на двух сломанных стульях, но в целом конструкция выглядела достаточно надежной.
Пелагея послушно села, она даже была благодарна, что не нужно самой принимать никаких решений, что рядом есть кто-то, кто подсказывает необходимые действия.
– Ничего, оцепенение скоро пройдет, такое всегда бывает, когда тролоков видишь в первый раз.
– Троллей, – машинально поправила Пелагея.
– Тролоков! – с ударением произнес Даниил. – Тут тебе не сказка, никаких троллей, только реальная жизнь. И реальная угроза жизни.
– Моей?
– Точно подметила! – усмехнулся он. – И твоей, и любого, кто начинает догадываться о происходящем.
– Но я ничего не знаю! Я ни о чем не догадываюсь!
– Но ты начала их видеть!
– Нет! Я ничего не видела. Я никому не скажу, что видела. Пусть все будет, как и было. – Пелагея замотала головой, в надежде, что все вокруг рассеется, вернется к нормальному состоянию. Все, начиная с того момента, как она сегодня утром вошла в школу, горя страстным желанием показать свою новую кофточку, так удачно выпрошенную у родителей. «Розовое идет блондинкам», сказал отец и купил дорогую вещь, а мама лишь надула губы и потребовала себе новое платье.
– Не отказывайся. Теперь-то ты стала нормальной, – возразил Даниил, выделяя каждое слово. – Поэтому я и спас тебя. Остальные ничего не видят, их не нужно спасать.
– Поэтому, – повторила Пелагея. – Что ты имеешь ввиду?
Даниил достал телефон и посмотрел время.
– Первое и самое главное, нужно будет вернуться в класс и отсидеть оставшиеся уроки, – по-деловому произнес он.
– Нет! – встрепенулась Пелагея.
– Еще не сейчас, – словно не слыша ее возражение, продолжил Даниил. – На физику лучше не соваться. Мы пойдем на следующий урок. Там уже будет нормальный учитель.
– Я не вернусь туда! – с нажимом сказала Пелагея. – Понял меня? Не вернусь!
Глаза Даниила блеснули, словно в них вдруг отразилась опасность.
– Вот как! И куда же ты денешься?
– Да куда угодно, лишь бы не туда! И вообще, я пойду домой! – решила Пелагея, приподнимаясь с парты. – Я немедленно ухожу домой. И не вздумай останавливать меня.
Даниил издевательски поклонился, указывая на дверь.
– Как хочешь. Можешь полагаться лишь на собственные силы. Но советую заранее придумать, что ты скажешь охраннику у дверей, почему уходишь с уроков. И не забудь придумать, как ты сдержишь очередной крик, когда вместо охранника обнаружишь такого же тролока.
Пелагея попыталась неуверенно улыбнуться, словно оценила его шутку, и в этот же самый момент поняла, что Даниил вовсе не шутит. Сегодня утром вообще никакого юмора и никаких розыгрышей, все было предельно серьезно.
– Остаешься? – Даниил даже потрудился изобразить на лице удивление.
Пелагея молча закивала, усаживаясь обратно на парту, которая хоть и заскрипела, но даже не пошатнулась.
– Тогда слушай еще одно самое главное, – продолжил Даниил. – Как ты поняла, их всего несколько штук в нашей школе, когда будешь встречать их, постарайся не подавать виду, будто что-то заметила. Лучше вообще сегодня не поднимай глаз, так будет легче.
Пелагея неуверенно мотнула головой, даже не представляя, как она сможет не озираться по сторонам, зная, что находится среди мерзких тварей. Ей придется каждую секунду подавлять желание разглядывать толпы школьников, ожидая разглядеть среди них оскаленную пасть. А если увидит? Что делать, если она вновь встретит одного из них?
– Как можно казаться спокойной, глядя на такое? – вскричала Пелагея.
– Я буду рядом! Кстати, могу обрадовать, уроки пройдут тихо, из наших учителей опасаться нужно лишь физичку, которая уже давно вовсе и не физичка.
– Обрадовал. – Пелагея облизала сухие губы, надо бы достать из сумочки бальзам, но вместо этого, она решительно повернулась к Даниилу и спросила, – Что случилось с настоящей Мариной Семеновной. Где она?
Усмешка исказила лицо Даниила, он уже собирался что-то ответить, но вдруг прислушался. И Пелагее показалось, что она тоже слышит какой-то шум за дверью, что кто-то стоит там и жадно ловит каждое слово. Прошло не меньше минуты, когда Даниил махнул рукой и продолжил:
– Все ответы ты получишь после уроков. Иначе мы запалимся, а это, сама понимаешь, совсем плохо, – Даниил большим пальцем провел себе по шее, словно отсекая голову.