Пиноктико
Шрифт:
— Подумай, когда я уйду, о том, что я тебе сказала.
Какой-то п…ц… Ну просто учительница… Задавшая домашнее задание…
— Я понял, понял, — послушно кивал я, — мне нужно искать новую подругу… Ну а что, если я… так сразу никого не найду?
— Ничего страшного, — улыбнулась она, — найдёшь. А если нет… Запомни: Сюзи всегда с тобой!
После чего она сделала реверанс, вручила мне свою визитку, повернулась и… Как-то совсем уже легкомысленно для представительницы столь почтенной профессии… Сбежала по лестнице… Забыв, что в моём доме есть лифт.
У меня в ушах после этого долго звучало это: «Сюзи всегда с тобой!»
Чередуясь с другой её фразой: «Я не резиновая кукла!»
Круги…
Гостиница для новобрачных на острове посреди озера… Её уже, впрочем, почти стёрла из памяти всё та же вода…
Es gibt nur zwei Dinge: Die Leere und Das gezeichnete Ich [89]Я бы, правда, добавил к этому ещё виски…
89
«Есть только две вещи: пустота и обведенное «Я»…» — строчка из стихотворения Готфрида Бена (в вольном переводе).
Но виски у меня в доме больше не было, выходить же на улицу мне совсем не хотелось, и, повращав в руке пустой квадратный стакан…
Я запустил его в стенку…
Проклятье, он не разбился — толстое стекло… Или я так ослаб, что…
Пробормотав «да пошли они все…», забрался наконец обратно в постель…
Где и проспал… Вплоть до третьего адвента.
9. Вылазка в свет, возвращение в бункер
Нельзя сказать, что я праздновал Сильвестер [90] в кругу случайных или незнакомых мне людей… Во-первых, меня туда позвали Флориан и Кристиан, а это уже две родные души…
90
Немецкая новогодняя ночь.
И потом, после часа ночи там стали появляться другие знакомые физиономии…
Просто я пришёл туда в десять, а Флориан и Кристиан с Анкой и Сарой — в одиннадцать тридцать, поэтому полтора часа я и провёл… Не очень-то по-новогоднему…
Я никого там не знал, при этом в квартире Отто Лунсберга (галериста Флориана) были одни швуле [91] , и вступать в контакт мне не хотелось… Во всяком случае, самому заговаривать с кем-то…
Я ничего не имею против швулей, я же не из Сибири туда пришёл… И даже не из Польши…
91
Гомосексуалисты (нем.).
Но сочетание двух факторов: полное отсутствие, во-первых, женщин и, во-вторых, гетеросексуалов… заставило меня замкнуться в себе…
И на меня там нашла такая безумная тоска, что я уже думал было уходить… Когда раздался звонок, Отто открыл дверь, и в квартиру влетели Флориан, Кристиан и две… львицы полусвета, которых я, кажется, уже видел однажды…
Но мне почему-то хочется вспомнить сейчас полтора часа, проведённых мною в одиночестве — посреди однополой толпы…
Пустые мальчики с как будто пустыми бокалами — на самом деле у всех было налито белое вино, — грациозно переминающиеся с ноги на ногу…
Впрочем, очень может быть, что я неправ, расчёсывая их под одну гребёнку… Может быть, не все были «голубыми», почём я знаю… Просто Флориан сказал мне заранее, что все гости, помимо тех, кого приведут с собой они с Кристианом, будут швули… А так — я не проверял…
Флориан и Кристиан привели с собой не только меня и двух девиц… Только остальные пришли намного позже, после часа ночи, как я уже сказал, окружающая меня среда стала вполне гетерогенной, в этом смысле… Но до того момента, то есть полтора или два часа… Мне было очень тоскливо, и время тянулось, как сыр с пиццы или как вот эти строки… Сейчас, сейчас я их порву…
Да, но что-то там всё-таки было, на этом парти, из-за чего я оказался там сейчас заново, уже в письменном виде…
Толпа «голубых» послужила усилением отстранения, наверное, в этом всё дело… Я и так в последнее время слегка отмороженный… А тут ещё, будучи помещён на полтора часа в такую среду…
Швули всё время ставили диско-музыку восьмидесятых годов, которая напоминала мне о доме для престарелых: Oh, I love to love you, baby…
К тому же одеты они были по большей части «от кутюр», и это тоже действовало мне на нервы, напоминая, что на мне норвежский свитер Ахима — с протёртыми локтями…
Я чувствовал на себе эти двухтактные взгляды: сначала некоторое удивление, лёгкая досада… Потом — утешение, консолидация, «не бойся, мы с тобой», заговорщическое подмигивание… От которого меня всего передёргивало…
И я решил углубиться в артефакты, благо в доме владельца едва ли не самой модной мюнхенской галереи было на что посмотреть…
Взгляд мой остановился на графике Тобиаса Флейшера…
Я хорошо знаю Тоби, я видел множество его картин, но как раз эту я не знал: видимо, Отто сразу упрятал её в свою квартиру, я, во всяком случае, не помнил, чтобы она выставлялась в галерее… Хотя я не все вернисажи посещаю, конечно…
Так или иначе, я был чрезвычайно рад тому, что вдруг оказался перед новой для меня картинкой Тоби…
Может быть, даже ещё больше рад я был бы углубиться в неё; в конце концов, для мальчика, найденного среди груды холстов, не так уж и странно было бы пройти в грифельный лес и там заблудиться…
— Ты тоже художник? — спросил оказавшийся рядом со мной Отто Лунсберг.
Я подумал, что он должен был бы остерегаться задавать такие вопросы… Потому что столько художников мечтают оказаться в его галерее…
Владелец такой галереи должен быть завален мэйлами с портфолио, он должен был давно устать от навязчивых предложений; во всяком случае, сам спрашивать в новогоднюю ночь, кто художник, а кто просто так вышел… По идее, он уж точно не должен…
Но он сказал мне: «Du bist auch ein K"unstler, nicht?» [92]
И я ответил: «Wenn du das sagst…» [93]
После чего он рассмеялся: «Ну конечно, я это говорю!» — и протанцевал — в буквальном смысле, — изображая что-то такое в воздухе руками, — протанцевал в прихожую, а я зашёл в угол, где висели две картины, которые я уже видел когда-то в его галерее… Я смотрел на них машинально, к тому же было темно, и картины были тёмные, их легко было не видеть, а делать вид, что их рассматриваешь, на самом деле идя по маршруту, который начертала Дженни…
92
Ты тоже художник, не так ли? (Нем.)
93
Если ты это говоришь… (Нем.)