Пионер – ты в ответе за всё!
Шрифт:
– И другой ценник, – кивнул я. – Полностью с вами согласен. Ну что, Лен, поехали домой?
– Да, пожалуй. А то надо к математике готовиться, – кивнула девушка и пояснила для Цемеля: – У нас завтра экзамен.
– Таки а шо вы мне сразу не сказали?! – удивился Иосиф Эмильевич. – Мы бы перенесли…
– Не стоит, – отмахнулся я. – Лена у нас круглая отличница, так что сдаст, как обычно, на пятерку. А я и подавно готов. Перед смертью не надышишься, как говорится.
– Ты мне это брось! – импресарио сурово погрозил пальцем. – Леночка, объясните ему важность образования, а
– Конечно, – серьезно кивнула девушка, – я лично прослежу, чтобы Семен подготовился к экзамену.
– Ну что поделать, придется учиться, – я уже представлял, что именно я буду учить с моей прекрасной надсмотрщицей, когда увидел в коридоре ДК, где проходил просмотр, его директора, а рядом двух смутно знакомых мне человек, о чем то беседующих. – Лен, не знаешь, кто такие? Видел где-то, а вспомнить не могу.
– Скорее слышал, – Иосиф Эмильевич шагнул вперед. – Яночка, девочка, рад тебя видеть! Ты все хорошеешь. Здравствуй, Егор. Какими судьбами в наших краях?
Глава 18
– Егор… Летов? – мне понадобилось почти минута, чтобы вспомнить, кто этот круглолицый бородатый мужчина в футболке с «Metallica» и женщина рядом с ним. – И Янка Дягилева?! Серьезно?!!
– Ты чего орешь? – зашипев, ткнула меня в бок Лена. – Неприлично.
– Ты не понимаешь, это ж кумиры моего детства! – У меня от восторга даже дыхание перехватило. – Все идет по плану, и все такое! А можно ваш автограф?!
– Я думал, нас слушают люди постарше, – улыбнулся Летов, – но почему нет? На чем расписаться?
– Секунду! – Я принялся судорожно искать клочок бумаги и ручку, но на выручку пришла Зосимова, у которой все имелось, как и положено отличнице. – Вот. А можете написать, мол, пластмассовый мир победил, но мы не сдадимся. Просто последнее время, можно сказать, это мой девиз по жизни.
– Как хочешь, – пожал плечами Егор. – Как зовут?
– Семен, – я внимательно смотрел, что пишет человек, на чьи песни я подсел на малолетке, и в некоторой степени благодаря им не опустился и нашел в себе силы завязать с криминалом. – Спасибо! Яна, простите не помню, как вас по батюшке. Подпишите тоже, пожалуйста.
– Давай, – Дягилева взяла листок с ручкой и взглянула мне в глаза. – Извини, конечно, но ты не похож на того, кто слушает нашу музыку. Прикинут неплохо, комсомолец, Разрядник даже. Девочка у тебя вон какая правильная, явно отличница.
– А еще он стихи пишет. Разные очень, – с усмешкой вклинился Цемель. – Слышали, может, «Черные глаза», сейчас во многих кабаках исполняют. Или про Ленина молодого и юный октябрь. Это все его. Семен Чеботарев, прошу любить и жаловать.
– Да, слышал что-то такое. – Вот теперь обе культовые фигуры советского андеграунда уставились на меня с интересом.
– Я уже много раз рассказывал, что я не совсем поэт. – Честно говоря, было очень неприятно, словно украл что-то, а меня тут же за руку поймали. – Это побочный эффект моих способностей энергета. А так я слушаю в основном русский рок. Вас, Сашбаша, земля ему пухом, «Аукцыон», «Кино», ДДТ, «Алису», «Чайф» опять же. Вот это вот все.
– Тогда приходи на наш концерт, –
– Круто! А где и когда? – Я прям загорелся идеей. – Дмитрия Ревякина я тоже нежно люблю и уважаю. Как музыканта, Лена, не надо на меня так смотреть.
– Завтра, здесь же, – кивнул Егор на директора ДК. – Вход платный, но как коллегу и знакомых Иосифа Эмильевича так проведу.
– Да не стоит, не обеднею, – отмахнулся я. – Спасибо, обязательно приду!
– Вы людей приглашаете, а у нас еще ничего не готово! – внезапно в разговор вмешалась директор ДК. – Иосиф Эмильевич, вы закончили?
– Да, Светлана Эдуардовна, большое вам спасибо за предоставленную сцену, – слегка поклонился Цемель. – Ребята заканчивают собирать инструменты, через пару минут все освободят.
– Хорошо, а то у нас репетиция танцевальной группы, а потом к концерту будем готовиться, – кивнула директор, окинув цепким взглядом меня с Леной. – И еще раз повторяю, Егор. Если как в прошлый раз будут курить, распивать алкоголь или, не дай бог, начнется драка, я лично отключу свет и вышвырну всех на улицу, это понятно?! Ты меня знаешь, цацкаться с вами я не буду! Еще и милицию вызову!
– Светлана Эдуардовна, давайте без милиции, – поморщился Егор. – Я обещаю, попрошу ребят присмотреть за порядком. Все будет тип-топ.
– Знаю я вас, – махнула на него рукой директор. – Опять ведь нажретесь. Эх, Егор, тебе уже почти пятьдесят! Когда уже за ум возьмешься? Ведь ты талантливый автор, зачем тебе все это?
– Свет, давай только не начинай, – тут же заступилась за товарища Дягилева. – Не все хотят ходить строем под барабанный бой и присягать знамени. Я тебе это уже тысячу раз говорила.
– А я тебе тоже тысячу раз говорила, что ты дура! – припечатала директор. – И Егор балбес! Ну что стоило немножечко подмазать. Песню-другую про партию сочинить, про БАМ. Вон, Семен молодец! У нас и младший хор две его песни готовит, и старшая группа тоже. И проблем у него не будет, потому что попробуй такого автора тронь. А вы… эх! Вот если бы мы с тобой в одну школу не ходили, клянусь, ноги бы вашей здесь не было! Даже бы на порог не пустила!
– Что за песни? – тихонько поинтересовался я, удивленно посмотрев на Цемеля. – Чего я не в курсе?
– А тебе не все равно? – совершенно логично ответил вопросом на вопрос Иосиф Эмильевич. – Комсомольские. Права на них я уже оформил, но ты сам сказал, что денег мы за это не берем.
– Понятно, – я так-то догадывался, но уточнить было не лишним. – Да бога ради, пусть поют. Просто неожиданно, вроде как их еще даже не записали.
– Уже неделю как сделали, – добил меня продюсер. – На киностудии записали и музыку, и исполнение, и даже видео с молодежным хором. Насколько я знаю, уже все в Москве и руководство ВЛКСМ в восторге. Подожди, скоро по центральным телеканалам покажут, тебя репортеры задолбают, как ты такие хорошие песни написал. Не хочешь общаться, не надо, дело твое, но само появление на ТВ нам очень поможет. Можно будет не обращать внимания на всякую мелкую шушеру, типа покойничка Митрофанова.