Пионерский некрополь

Собакин Андрей

И Олег стал подталкивать и поддерживать Вадима на его нелёгком пути вверх по доске (навстречу наслаждениям). Потом Вадим встал поудобнее на верхнем конце доски и, прижавшись к стене, стал смотреть в окно.

– Класс! – восхищённо сообшил он стоявшему внизу Олегу.

Олег убедился, что доска стоит достаточно стабильно и отошёл чуть в сторону задрав голову и глядя на счастливого Вадима. Потом что-то произошло…

Олег не сразу понял, что случилось. Он ощутил едва заметное прохладное дуновение в лицо (словно когда открываешь холодильник), и тут же почувствовал на себе чей-то взгляд. Олег быстро

оторвал взгляд от Вадима и огляделся. Уже через полсекунды он понял, кто на него смотрел, и холодок пробежал по его спине. В нескольких метрах от Олега, в сгущающихся сумерках, среди зарослей крапивы стояла девочка. Она была примерно такого же роста как Олег и, наверное, такого же возраста. Она была абсолютно голой, и кожа её была необыкновенно бледной, с каким-то голубоватым отливом. Волосы у девочки были не очень длинные, чёрные, убранные от лица назад и в стороны. Олегу показалось, что волосы её были мокрые и слегка блестели. Девочка смотрела на Олега большими тёмными глазами, и она ни разу не моргнула…

– Мальчики, а что вы тут делаете? – совсем просто спросила девочка, и голос её был удивительно ласковый и приятный, и сильно контрастировал с холодно-беспощадным выражением её глаз.

– Н-ничего… – прошептал Олег, чувствуя, что холодеет от страха и не смеет даже пошевелиться.

– Вот как, – улыбнулась девочка и сделала шаг ему навстречу, полностью выходя из зарослей крапивы и являясь Олегу во всей своей наготе.

Улыбка у девочки была добрая и немного ироничная, что также сильно контрастировало с её взглядом. Олег смотрел на её голое тело, но оно ни секунды не показалось ему хоть столько-нибудь желанным зрелищем – он был напуган, сильно напуган, смертельно напуган…

– А-а-а, – протянула девочка, – Вы за девочками подглядываете…

– К-кто ты? – запинаясь и готовясь сделать шаг назад спросил Олег.

Девочка проигнорировала его вопрос и продолжала:

– Хорошо, я согласна. Давай я разденусь, а потом ты разденешься?

– Н-н-не надо… – пробормотал Олег медленно делая шаг назад.

Он хотел было окликнуть Вадима, но не мог или просто боялся отвести от девочки взгляд – было в ней что-то одновременно и маняще-ласковое и пугающее…

– Не бойся, это интересно… – успокаивала Олега девочка и начала осторожно приближаться к нему.

Олег сделал ещё пару шагов назад и уже ожидал почувствовать спиной прислонённую к стене доску, на верхнем конце которой стоял поглощённый подглядыванием Вадим, однако никакой доски пока не было… Олег не сводил глаз с девочки, и вдруг в быстро сгущающихся сумерках позади неё он увидел стену бани, освещённые окна, спину Вадима, прильнувшего к одному из них… И до Вадима было не меньше десяти метров, а до странной голой девочки – не больше двух… Как это могло произойти? Значит, сейчас за спиной Олега только заросли крапивы, ограда лагеря и надвигающаяся ночь… А тем временем голая девочка приближалась, и Олега обволакивал её нежный голос:

– Смотри – я раздеваюсь…

Она положила правую руку себе на левое плечо и, крепко сжав пальцы, вдруг приподняла довольно большой кусок кожи обнажив под ним кроваво-красное мясо с розовыми прожилками. Это было столь неожиданно, что Олегу показалось, что у него от страха остановилось дыхание, и ноги стали как бы ватными. Девочка, совершенно не изменившись в лице, потянула кожу с левого плеча вниз, и та начала соскальзывать с её тела словно платье… Обнажив мясо практически до талии, девочка опустила правую руку, и большой кусок кожи повис вниз частично закрыв её ноги. Подняв левую руку к правому плечу, девочка точно так же сорвала кожу со своей правой половины…

Олег чувствовал подступающую тошноту, глаза заволакивал белый туман, ноги подгибались – всё казалось каким-то нереальным кошмарным сном… Когда девочка остановилась всего лишь в двух-трёх шагах от него, Олег увидел как у неё в груди, ритмично раздвигая слоистую толщу кроваво-красного мяса, бьётся сердце… В следующее мгновенье Олег повернулся и бросился напролом через крапиву в сторону забора.

– Куда же ты? – донеслось ему вслед, – Я ещё не разделась…

Олег мчался вдоль забора совершенно не чувствуя обжигающей крапивы и обдирающих кожу на ногах колючек. Уже стало совсем темно. Через два десятка метров он увидел в заборе выломанную доску и, не задумываясь, выбежал через эту дыру за территорию лагеря. Потом, не сбавляя скорости, Олег бежал по ночному лесу, натыкаясь на стволы деревьев и царапаясь об острые ветки. Два или три раза он пересекал какие-то лесные дороги, затем перебрался вброд через неглубокий ручей с глинистыми берегами, и бежал-бежал-бежал… Голая девочка снимающая с себя кожу всё ещё стояла у него перед глазами, а в ушах всё ещё звучал её немножко грустный ласковый голос: «Куда же ты? Ты только никому не рассказывай, хорошо?»

Наконец, совершенно выбившись из сил, Олег выбежал на асфальтированное шоссе и тут же был ослеплён светом фар проносившейся мимо машины. Только каким-то чудом машина проехала всего лишь в нескольких сантиметрах от до смерти перепуганного мальчишки. Потом раздался резкий скрип тормозов, и машина остановилась… Это оказался патрульный милицейский «УАЗ». Олег не понимал, что с ним происходит – он видел лица милиционеров, он понимал, что они его о чём-то спрашивают, но он ничего не слышал и ничего не мог сказать… В его голове периодически всплывала фраза: «ты только никому не рассказывай, хорошо?», и Олег никак не мог от неё отделаться.

Милиционеры решили, что мальчик, видимо, сильно напуган из-за того, что он чуть было не попал под машину. Правильно предположив, что мальчик убежал из близлежащего пионерского лагеря, они отвезли его туда. Олег, по-прежнему, не отвечал ни на какие вопросы и выглядел очень бледным и усталым. Поэтому, вожатые шестого отряда решили пока поместить его в изолятор, где бы он мог выспаться и отдохнуть. Хотя дело было уже поздно ночью, повариха тётя Зина приготовила специально для Олега лёгкий ужин. Впрочем, от еды тот решительно отказался (перед его глазами всё ещё стояло кровавое мясо выглядывающее из-под снимаемой кожи), но зато выпил аж три стакана компота. Такое поведение ещё более укрепило вожатых в мысли, что Олег, скорее всего, заболел, а значит – в изоляторе ему и самое место.

Проснувшись утром в изоляторе, Олег выглядел заметно лучше, но, по-прежнему, ничего не говорил. На завтрак он выпил только какао. Доктор, внимательно осмотрев Олега, не нашла никаких серьёзных проблем.

– Наверное, что-то его сильно напугало, – предположила она, – Думаю, будет лучше, если он отдохнёт в изоляторе два-три дня. Возможно, потом он сам всё расскажет.

– Да, его ведь чуть было не сбила машина, – согласился Игорь, – Он зачем-то ушёл с территории лагеря, а потом, уже в темноте, оказался на шоссе…

– Бедный мальчик, – вздохнула повариха тётя Зина…

А Олегу становилось, действительно, лучше и лучше. Ночной кошмар, казалось, стал потихоньку удаляться и казался уже чем-то вроде ужасного, неприятного, но всё-таки сна.

Когда тётя Зина принесла обед, то Олег даже поел немного… Однако, он, по-прежнему, молчал и только иногда слегка улыбался, когда хотел сказать «спасибо». Изолятор был небольшим, отдельно стоящим домиком с четырьмя комнатами: три палаты с двумя кроватями каждая и кабинет доктора. Олег был единственным пациентом изолятора, и поэтому другая кровать в его комнате была пуста.