Пионеры-герои (Очерки)
Шрифт:
Валя только усмехнулась.
– Приходи ко мне как-нибудь, поговорим. Сейчас некогда. Ждут братишка и сестренка, а мамы дома нет.
Но Инне не довелось больше увидеться с подружкой.
... В окошко тихо постучали. Лидия Александровна оторвалась от швейной машинки, прильнула к морозному стеклу. Оглянулась - на нее настороженно смотрела дочка.
– Валюша, открой... Товарищ Веренич...
Глухо звякнул дверной крючок, в комнату вошел Адам Демьянович, партизанский вожак,
– Раздевайтесь, грейтесь, - предложила Лидия Александровна.
– Я вас чаем угощу. Ну, как там у вас за Сожем?
– Трудно, Александровна. Холодно. С продуктами туго, одежда у хлопцев поизносилась, медикаментов нет. Спасибо тебе шлют партизаны за соль и бельишко. А тебе, дочка, - ласково сказал Адам Демьянович Вале, - тоже спасибо за ценные сведения о немцах. Мы их тогда на дороге здорово потрепали.
– Она, Адам Демьянович, листовки недавно расклеила. Так полицейские рыскали по всему поселку, во многих домах все вверх дном перевернули.
– Это хорошо, дочка, что не боишься. Только будь осторожна.
Лидия Александровна разлила чай в кружки, достала несколько таблеток сахарина. Валя намеревалась что-то спросить у Веренича, но не решалась. Он сам выручил. Пытливо заглянув ей в глаза, спросил:
– Ну, какие у тебя секреты? Выкладывай.
– Дядя Адам, а что, если надежных ребят из нашего класса привлечь к распространению листовок, сбору оружия, патронов?
– Надо подумать, Валя. В следующий раз договоримся, как быть дальше.
– А как ваш квартирант поживает?
– обратился Веренич к Лидии Александровне.
– Ой, не нравится он мне, Адам Демьянович. Инженером работает у них. Тихий вроде, а глазами, как буравчиками, сверлит. Часто куда-то исчезает. Боюсь за дочку. Она его ненавидит. Он тоже чувствует к ней неприязнь. Наверное, сам сдался в плен, хотя и говорил как-то, что контуженого подобрали санитары.
– С ним держи ухо востро, Александровна, - посоветовал Адам Демьянович.
В дверь резко постучали. За окном метнулась тень.
– Полиция, - побелела Лидия Александровна.
Раздалось несколько выстрелов. Партизанский командир успел намертво уложить трех полицейских. Но сам был ранен в голову. Связанного Веренича бросили в сани. Лидия Александровна хотела положить его голову себе на колени, но ее согнали с саней и, толкая в спину прикладами, погнали в полицию.
Утром отвезли в тюрьму и детей.
Адам Демьянович, не приходя в сознание, скончался по дороге.
Фашисты зверски истязали мать на глазах у дочери, но они молчали. Через неделю Лидию Александровну повесили.
Ведя на казнь патриотку, гитлеровцы нацепили ей на шею табличку: "За связь с партизанами".
Гитлеровцы
На столе лежал истыканный ножом пионерский галстук Вали, рядом - листок с красной звездочкой.
– Мы знаем, что ты расклеивала эти листовки, носила пионерский галстук, помогала партизанам. Но мы тебя освободим, если скажешь, где находятся партизаны, - требовал гитлеровец.
Валя молчала, с ненавистью и презрением глядя на своих мучителей.
Ее избили и снова бросили в камеру.
Утром Валю вывели на тюремный двор, поставили лицом к стенке. Но отважная пионерка повернулась к своим палачам. Ее глаза улыбались зимнему солнцу, синеве неба.
М.Ткачев
НА БОЕВОМ ПОСТУ
К вечеру разразилась гроза. Мощные порывы ветра срывали листья с деревьев, бросали их на сырую землю. Сверкала молния. Артиллерийскими залпами грохотал гром.
Ночью гроза утихла. Мрачные темные тучи ушли на запад. За лесом показался бледный рог месяца. И вдруг ночную тишину деревни прорезало:
– Хальт! Хальт!
В небо взмыла ракета. На одну минуту свет выхватил из темноты серые домики, стройный ряд тополей. Послышался лай сторожевых овчарок, чужая речь.
Короткими очередями застрочили автоматы. Немцы кого-то преследовали.
По огородам, осторожно перелезая плетни, пробирался человек. Он тяжело дышал и беспокойно оглядывался.
Недалеко от маленького дома, притаившегося в зелени вишен и яблонь, человек остановился. Постоял с минуту, прислушался. Кругом тишина. Тогда он подошел к окну и постучал.
Никто не отозвался. Человек постучался сильнее.
– Кто там?..
– К окну прильнуло испуганное лицо женщины.
– Мама, мама! Открой, это я, Ваня!
Чуть слышно скрипнула дверь.
– Ваня, сынок, живой...
– Мама, я на одну минуточку, меня ищут немцы. Они могут зайти сюда.
Мать опустила шторы. Зажгла маленький фитилек, заправленный в гильзу крупнокалиберного патрона.
Ваня устало опустился на стул. Правая рука по-прежнему сжимала пистолет, левая повисла как плеть.
– Что с рукой у тебя?
– испуганно вскрикнула мать.
– Зацепили гады. Перевяжи, пожалуйста.
Мать разорвала белую рубашку, крепко стянула раненую руку.
– А теперь пора идти, мама.
– Куда же ты пойдешь раненый! Останься, сынок.
– Нельзя, мама. У меня важное донесение. Нужно срочно передать командиру.
... Утром по деревне ходили полицаи. Ругаясь, они сдирали листовки с заборов, с телеграфных столбов.
Листовки с сообщениями о положении на фронте появились и на другой день. Только теперь в соседнем селе.