Пипец Котенку! 3
Шрифт:
— Ты прям детектив, — с ноткой сарказма говорю я. — Ладно, надо осмотреться… Когда я тут гостил, оставил здоровяку пару штучек на исследование. Надо бы найти.
— Давай помогу, пока никто не пришёл, — говорит Пелагея. — Что за штучки?
— Нефритовые пирамидки, небольшие.
Начинаем искать. Заодно, быть может, где-то под раскиданной мебелью найдётся труп Добрыни.
— А ты мне расскажешь, что у тебя за подружка такая? — спрашивает охотница, переворачивая сломанный верстак.
— Ты про мою белую
Пелагея хмыкает и молча продолжает искать.
Наконец, я нахожу одну из своих пирамидок в закрытой металлической шкатулке, вместе с исписанным блокнотом. Пролистываю страницы, но ничего не могу понять. То ли другой язык, то ли какой-то шифр.
Вторую пирамидку найти не получается, хотя мы успеваем заново перевернуть мастерскую вверх дном. А потом в коридоре раздаются шаги. Я спешно прячу артефакт и блокнот в карман. Люсиль, не спросив разрешения, утаскивает пирамидку в духовное пространство. С блокнотом такой фокус не провернёшь, он не волшебный.
В разбитом дверном проёме появляется несколько человек. Командир Мастифин, гвардейцы губернатора и… он сам, конечно же.
— Примите мои искреннюю!.. — начинает Мережковский и тут же осекается, а затем выдавливает: — Котов.
— Привет, Колян! — широко улыбаюсь я. — Не хотел я с тобой встречаться, но всё же пришлось. Ты там начал меня благодарить? Продолжай, я не против.
Тут Маргоша внезапно передаёт привет;)
Глава 8
Николай Павлович, не сдерживая злобную гримасу, бесцветным тоном произносит:
— Я благодарен всем, кто участвовал в закрытии прорыва, а охотникам «Урагана» — особенно. Господин Мастифин, можете рассчитывать на мою поддержку как губернатора.
— Это если ты останешься губернатором, что вряд ли, — замечаю я.
— Закрой пасть, Котов! — командирским голосом рявкает Мережковский. — Радуйся, что адвокаты Окунева подсуетились. Иначе я бы прямо сейчас убил тебя!
— Сомневаюсь, что ты бы смог.
Николай сжимает кулаки, но тут вмешивается Демьян:
— Господа, мы знаем, что между вами есть конфликт. Весь город знает. Но, кхм, граф Котов сегодня верно послужил городу и проявил настоящую доблесть и мужество. Поэтому прошу обойтись без оскорблений.
— Если бы не Ярослав, кто знает, сколько ещё чудовищ могло бы вылезти из портала, — произносит Пелагея, сложив руки на груди.
— Вы хотите сказать, что он его закрыл? — вспыхивают глаза Мережковского.
Ой. Каштан оговорилась. А это нехорошо — ведь маги, способные открывать и закрывать
Николаша знает, что я на многое способен. Но если доложит кому следует, что я могу закрывать прорывы — пиши пропало. Придётся кататься по всей Сибири, как минимум, и участвовать в закрытии прорывов и открытии порталов. Но порталы открывать я не умею, да и закрывать прорывы тоже — сегодняшний подвиг заслуга Люсиль.
И, конечно, про неё тоже станет всем известно.
Короче говоря, как ни взгляни — хреново, что Пелагея оговорилась.
Вся эта куча мыслей проносится в моей голове за одно мгновение, а потом Каштан невозмутимо отвечает:
— Нет. Прорыв закрылся сам собой, как я и доложила. Но Ярослав… прошу прощения, граф Котов лично уничтожил опасного монстра во дворе и перебил ещё много чудовищ по пути сюда.
— Кстати, ты не знаешь, где Добрыня? — спрашиваю я у Мережковского.
— Тебя не должно волновать, где находится мой артефактор, — цедит тот.
— Ещё как должно. У него осталась моя собственность. О, кстати! Разрешишь сходить в ту комнату, где мы ночевали со Светой? Там осталась куча моих вещей.
— Думаешь, я позволю противнику свободно разгуливать по моему дому? — спрашивает Николай и натужно смеётся.
Смеюсь вместе с ним, а потом отвечаю:
— Спешу заметить, что противник нынче спас твой дом и твою задницу в том числе. Или ты сразу бежал, сверкая пятками?
— Как ты смеешь, щенок?! — взрывается губернатор. Кажись, я наступил на больную мозоль. — Я сражался в первых рядах, не пуская чудовищ в другие части дома!
— Ага, стрелял из-за купола.
— Довольно, господа! — рявкает вдруг Мастифин. — Ярослав, ты переходишь границы. Наш губернатор — боевой офицер, не стоит ставить под сомнение его отвагу.
— Прошу простить, — тактично отвечаю я. — Надеюсь, боевой офицер отважно вернёт мои трусы.
— Ваши тряпки мы отдали слугам, — не без злорадства говорит Николай. — Могу попросить вернуть, если хочешь.
— Раз отдали слугам, то не надо. Вместо этого я рассчитываю на компенсацию.
— Вы серьёзно препираетесь из-за шмоток? — бурчит Пелагея.
— Компенсацию? Пожалуйста! — Мережковский достаёт из-за пазухи кошелёк, а из него вытряхивает горсть монет. — Даже не знаю, сколько здесь. Рублей пятнадцать, наверное. Думаю, этого более чем достаточно.
— Ты издеваешься, Колян? У меня там был костюм за сто двадцать рублей, я его только раз или два надел. К тому же учитывай моральный ущерб. И кстати, — выставляю палец, — спешу напомнить, что я теперь дворянин. Следи за словами и манерами. А то отрежу тебе ухо и скажу, что так и было.