Пипец Котенку! 3
Шрифт:
Судья говорит, что слушал достаточно. Назначает следующее заседание аж через месяц. Грозин ходатайствует об ускоренном рассмотрении дела, но получает отказ. Соколовский говорит, что суду требуется как следует изучить факты и историю рода.
На этом заканчиваем и расходимся.
— Ну и что скажете, Василий? — спрашиваю я, когда мы выходим из зала.
— Честно говоря, всё прошло не так, как я рассчитывал. Требование о ритуале крови поставило меня в тупик, — признаётся Грозин. — Не извольте беспокоиться, ваше
— Что теперь? Я могу спокойно заниматься своими делами ещё целый месяц?
— Полагаю, да. Московский судья, хоть и приехал по просьбе вашего союзника, за дело взялся всерьёз. Можно не сомневаться, что он вынесет справедливое решение.
Хмурюсь, даже не обращая внимания на проходящую мимо длинноногую красотку.
— Что-то мне не нравится последняя фраза, Василий. Справедливое решение не означает, что мы победим, так ведь?
— Поймите правильно, ваше сиятельство. У нас на руках все карты, так что справедливость, скорее всего, означает победу. Но граф Котёнкин явно что-то задумал…
Что же, ничего удивительного. Я и не думал, что Кирилл просто так отдаст мне титул. Интересно, это он отправил за мной убийц, на автомобиле которых я теперь рассекаю? Или постарался кто-то другой? Нельзя забывать, что род Ирисовых тоже не в восторге от моего внезапного появления на сцене.
Да и Мережковский, кидалово, тоже точит на меня зуб.
Впрочем, пофиг. Я с удовольствием порву на клочки их всех, дайте только повод. Надеюсь, что следующие наёмники будут не такими продуманными, и получится выйти на заказчика.
Возвращаюсь в поместье Окунева. Собираюсь найти Алису, чтобы вместе сходить на охоту, но слуга сообщает, что та уехала в город. Жаль.
«В смысле, жаль?» — возмущается Люсиль. — «А блокнот?»
«Точно», — достаю из кармана лупу. — «Пойдём, притворимся книжными червями. Только пообедаем сначала… Хм, а интересно, чем Светик занята?»
«Тебе бы только жрать и сношаться!» — возмущается Люся. — «Пошли разбираться с блокнотом! Я почти уверена, что прорыв случился из-за первой пирамидки! Если сумеем понять, как она работает…»
«То что? Устроим прорыв в доме союзника? Не гони лошадей, красотка».
В главном доме сегодня подают оленину с овощами, тушенную в красном вине. Но и без выпечки не обходится — на столе стоят огромный курник, пирожки с картошкой и вишнёвый штрудель.
Олег тоже в городе по своим делам, Денис и Маргарита ещё не вернулись из свадебного путешествия. Поэтому за столом только трое: я, Света и баронесса Окунева. Думаю, не предъявить ли Варваре Сергеевне за дурацкие намёки, а потом решаю — не стоит. Её можно понять, и я не буду устраивать глупых сцен, а просто поступлю по-своему.
— Как ваши дела, Ярослав? — неожиданно спрашивает баронесса. — Слушание прошло успешно?
— Да. Но
— Какая жалость… Как оценивает ваши шансы господин Грозин?
— Как замечательные, — беру кусок штруделя и накладываю сверху щедрую порцию взбитых сливок. — Вы, наверное, беспокоитесь, что Алиса может стать женой бесправного бастарда?
Всё-таки не удержался.
После моих слов Варвара Сергеевна обиженно поджимает губы и откладывает приборы:
— Может, вы не заметили, Ярослав, но я сама подтолкнула свою дочь к вам. Вместе с ней и Светланой мы закрыли все вопросы, которые только могли возникнуть. Поэтому не думайте, что я против вашего с Алисой брака! Напротив, вы мне кажетесь достойным человеком, пусть и несколько неотёсанным.
Ого, какая длинная речь. Впервые слышу от баронессы так много слов за раз. Она и сама, кажется, удивлена. Скромно улыбается и говорит:
— Похоже, я только что использовала свой словарный запас на месяц вперёд.
— Спасибо, Варвара Сергеевна, — говорю я. — Простите, если расстроил. Очень рад, что у меня такая мудрая будущая тёща.
— Какое мерзкое слово, тёща… Когда поженитесь с Алисой, называйте меня просто мамой.
— С радостью, — улыбаюсь я.
— И ты тоже, Светлана, — поворачивается к ней Варвара Сергеевна. — Все мы станем одной семьёй.
— Спасибо, ваше благородие, — поражённо отвечает Света.
На этом баронесса действительно замолкает. Я спокойно доедаю великолепный, тающий во рту вишнёвый штрудель и отправляюсь в гостевой домик. Запираюсь в кабинете на первом этаже и приступаю к изучению блокнота.
Люсиль появляется на столе передо мной и тоже лезет в блокнот.
— Не мешай, — говорю. — Ты читать-то умеешь?
— Какая разница! Мне интересно!
— Значит, не умеешь. Сложи крылья хотя бы, свет загораживаешь…
При взгляде через волшебную лупу необычные закорючки действительно превращаются в буквы. Но понять, что там написано, всё равно трудновато. Добрыня пишет с ошибками, постоянно сокращает слова и использует много мата. Пара страничек полностью состоит из ругательств о том, что у него не получается распознать функции грёбаной пирамидки.
Кажется, это не просто дневник исследований, но и личный дневник.
Ничего не поделать, читаю каждую строчку. Где-то может скрываться ключик.
Не замечаю, как наступает вечер, а за ним и ночь. Продолжаю изучать блокнот, но чем дальше, тем больше в тексте сумбура, а реально полезной информации ноль.
Но вот, наконец, попадается кое-что стоящее:
«Кравища!» — пишет Добрыня. — «Нужна крв для актив. ёб**ой перамитки! Тока крв члн рода».
— Нужна кровь для активации ёб… дурацкой пирамидки, — зачитываю я. — Только кровь члена рода. Понимаешь, что он имеет в виду?