Пипец Котенку!
Шрифт:
Раздаются тяжелые шаги. В конце коридора появляется мой лучший ученик. Моя надежда… Предатель.
— Вот и ты, старик, — говорит он.
— Старик? — усмехаюсь. — Подумаешь, мне всего-то больше ста лет. Я сохранил бодрость духа и свежий взгляд.
— Для меня, ты — пыльный пережиток прошлого. Как это барахло, — Фредрик зачерпывает горсть драгоценностей из ближайшего сундука и швыряет на пол. — Где Камни Мироздания, старик?
— Ты их не найдёшь.
— Найду, — уверенно кивает Фредрик и делает шаг вперёд. — Вопрос лишь в том,
— Как ты смеешь, изменник! — восклицает Лукас. Его голос дрожит от праведного гнева.
Поднимаю руку, веля ученику молчать. Качаю головой, вздыхаю с искренней грустью.
— Я правда хотел сделать тебя наследником, Фредрик. Ты бы и так получил все пять Камней Мироздания, когда я оставил бы этот мир.
— Не хочется ждать.
Мой лучший ученик скрещивает руки перед грудью и резко бросает их вниз к бёдрам. В каждой руке возникает полупрозрачный клинок, от которых исходит еле заметный дым. Тело юноши покрывается узорчатым доспехом с головы до пят. И броня, и оружие светятся ярче кристаллов на колоннах. По подземелью пляшут длинные тени.
— Эгриаль? — удивляюсь я. — Ты, что, побывал в мире Истока?
— А ты думал, я и правда навещал родителей в прошлом месяце? — смеётся Фредрик. — Глупый старик. Глупый, зазнавшийся, недальновидный. Я целый год готовился к сегодняшнему дню, а ты так ничего и не заметил.
— Ты прав, — опять вздыхаю. — Я доверял тебе. И проморгал момент, когда птенец обратился в змею.
Действовать придётся решительно. Эгриаль — серьезная угроза. Сущность из чистой энергии, обладающая разумом и способная в физическом мире принимать различные формы. В том числе доспехов и оружия. Он может, пожалуй, пробить даже мою защиту.
— Назад, — бросаю взгляд на учеников. — Подпитывайте мои печати. В бой не вступать.
— Боя не будет, — цедит Фредрик и бросается в атаку.
Печать Ускорения, совмещённая с печатями Тьмы и Перемещения. На короткий миг даже я не сразу понимаю, куда делся мой несостоявшийся наследник. И этого мига ему хватает. Я не успеваю даже поставить защиту.
Действительно, мой лучший учёник.
Фредрик оказывается за нашими спинами. Два стремительных удара мечами, и он тут же исчезает, вновь смещаясь в пространстве. Ответные печати бьют в пустоту. Джен Хи и Эрлинда, сереброволосая красавица, падают замертво. Моё сердце вздрагивает, будто само получило удар.
— Не-е-ет! Не-ет! — в ярости вопит Лукас, и слёзы невольно брызжут из его глаз. Я знаю, что он был влюблен в Эрлинду, но так и не успел признаться.
Ставлю защиту, и новая атака Фредрика разбивается о незримый купол. Но мне стоит немалых усилий выдержать этот удар. Источник силы вздрагивает, по груди расплывается холод. А такого я не чувствовал много лет.
Затягивать нельзя. Фредрик и правда слишком силен, особенно с эгриалем.
— Лукас, приди в себя. Силати, как ты?
— В порядке, мастер, — голос девушки дрожит, но меч она держит крепко. Правда, сталь сейчас бесполезна.
— Половину маны в защиту. Остальное — мне.
Вместе с печатью Обороны действует печать Тишины. Лучший ученик нас не слышит, и мы не слышим его. Фредрик мечется вокруг купола, нанося один беззвучный удар за другим, и я чувствую, что каждый из них может стать последним.
— Я применю печать Абсолюта. От Фредрика не останется даже пыли. Но мне нужна ваша помощь — я много энергии потратил на тот пламенный вихрь. Лукас, ты готов?
— Да, мастер, — стискивает зубы тот.
— Силати?
— Да!
Бросаю мимолётный взгляд на тела павших. Обида и боль встают комом в горле. Я не верю, что их больше нет, не верю, что их убил Фредрик. Своих друзей… моих учеников, которых я воспитывал с раннего детства…
Скрепя сердце, отворачиваюсь. Чувствую, как печать Обороны становится крепче благодаря мане учеников. Мои пальцы мелькают в воздухе, создавая сложный, запутанный рисунок. Печать Абсолюта — сильнейшая из всех. Она способна не то что убить человека, а уничтожить целый мир. Но не уверен, что любая другая магия способна пробить доспех эгриаля. Не говоря уж о том, что Фредрик наверняка…
В пояснице вспыхивает резкая, острая боль. Я невольно вскрикиваю, падая на одно колено. Недоделанная печать Абсолюта распадается, следом рушится печать Обороны.
— Что!.. — раздается крик Лукаса и тут же тонет в кровавом бульканье.
Успеваю обернуться, чтобы увидеть, как Силати снова заносит меч. Моё тело не пробить обычной сталью, но эта — зачарованная. Брызжет кровь, застилая взор. От виска до подбородка пролегает пылающая борозда, и я падаю на спину.
Сквозь багряную темноту вижу сияние мечей Фредрика.
— Молодец, малышка, — говорит он.
— Это было несложно, — негромко отзывается Силати.
Оказывается, я и впрямь недальновидный. Не смог увидеть заговор, творящийся прямо под носом.
— Где Камни Мироздания, старик? — клинок эгриаля прижимается к моему подбородку.
Чувствую, как оплавляется борода, и как энергетический клинок понемногу погружается в меня — но не в бренную плоть, а прямо в астральное тело.
Сплёвываю кровь и отвечаю:
— Ты их не получишь.
— Убей его, пока не исцелился, — говорит Силати. — Найдём их сами.
— Не найдёте, — ухмыляюсь через боль. — А рано или поздно я вернусь и уничтожу вас. Слышите?! Я ВЕРНУСЬ! И УНИЧТОЖУ!
Добавляю в голос трёхкратную печать Ужаса и слышу, как Силати издаёт невольный панический крик и заходится в рыданиях. Фредрик остается невозмутим.
Всё-таки я хорошо его обучил.
— Это вряд ли, — хмыкает мой лучший ученик и наносит удар.
* * *
И вот теперь я — уже не я, а сирота по имени Ярослав Алексеевич Котов.