Пир бессмертных. Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V
Шрифт:
Именно в 1925 году Гольст поручил Быстролётову влюбить в себя и завербовать Фьореллу Империали — образованную, состоятельную и красивую женщину.
Одно дело — научиться пить виски, не привлекая к себе внимание, посещать ночные кабаки, другое дело — влюбить в себя и завербовать состоятельную и красивую женщину! Возможно ли такое? Да, возможно! В 1927 году Быстролётов получил от Фьореллы Империали дипломатические шифры и коды, разумеется, не итальянские. Поскольку единственная женщина-дипломат в Праге в те годы была вторым секретарем посольства другого государства. Автор пишет: «-…перед ней (Фьореллой Империали. – С.М.) сорок лет спустя я готов стать на колени и просить прощения», — и дед, встретив эту женщину в Женеве, в 1930-х
Автор утверждает, что «разработка» Фьорелли Империали — «печальная история, бросившая тень на мою последующую работу». Далее следует вывод: разведка уродует души тех людей, которые вынуждены с ней соприкасаться. Я не согласен с этим утверждением, дай Бог, чтобы у многих людей была такая душа, как у Быстролётова. Он же пишет:
— Живой человек — не рыбный фарш, — сказал я хрипло. — Что значит законсервировать линию, добытую трудом трех лет?
Резидент вяло махнул рукой.
— Ну-ну, спокойнее!
Во мне кипела ярость.
— Я опоганил три человеческие души — любовницы, жены и свою собственную. Три года я делал подлость, и теперь, когда для Родины добыл желаемые секреты, вы мне отвечаете: «Не надо!» А где все вы были раньше?!
С тех пор Быстролётов не влюблял в себя никого, в него сами влюблялись.
Разумеется, работая на разведку, приходилось соприкасаться с разными людьми и заниматься не совсем приятным и законным делом. Например, автор рассказал о налете на одну из квартир в Праге. «Налет», нужно сказать, — тихий и тщательный обыск квартиры. В данном случае речь шла о квартире, в которой жили английские разведчики — лейтенант британского флота Эдгар Янг и его жена Джеральдина. При обыске была найдена тетрадка с русскими выражениями типа «дай пять», «выпьем водки» и тому подобными. Находка привела к «школе» русского языка, открытой царским генералом Иностранцевым. Этот старичок в своей квартире давал уроки устного русского (советского) языка, учил, какую в СССР носят одежду, полагая, что обучает советским манерам, но обучал-то он офицеров разведки разных государств для работы в СССР. Иностранцев — аккуратный человек. Списки «учеников» были сфотографированы, сфотографировали и «учеников», не забыли снять и отпечатки пальцев.
В 1928 году Гольста перевели на работу в Германию. В Праге появляется другой резидент ИНО — Днепров.
Днепров — служебная фамилия Журавлева Павла Матвеевича, служебное имя Макар. Русский. Родился в 1898 году в деревне Красная сосна Корсунского района Симбирской губернии, крестьянин. Учился в городской гимназии Казани, откуда был исключен за участие в социал-демократическом движении. Делопроизводитель в штабе Казанского военного округа, в 1917 году поступил на медицинский факультет Казанского университета. Иностранными языками не владел. В августе 1918 года призван в Белую армию, служил санитаром плавучего госпиталя. В ноябре 1918 года в районе Бугульмы бежал в 27-ю дивизию Красной Армии. С 1922-го — начальник оперативной секретной части ГПУ Крыма, начальник Севастопольского окружного отдела ГПУ, заместитель начальника особого отдела Черноморского флота. С 1925 года работал в отделе контрразведки ЧК губернии, награжден знаком «Почетный чекист» (знак вручен Ф.Э. Дзержинским). Переведен в ИНО ОГПУ. В 1926–1928 годах — легальный резидент, 2-й секретарь посольства СССР в Литве. В 1928–1930 годах — легальный резидент, 2-й секретарь посольства СССР в Чехословакии.
В 1928–1929 годах в работе Быстролётова произошло два инцидента. Днепров, ознакомившись с письмами Быстролётова к секретным агентам, не отправил их сам и не передал письма для отправки своим помощникам. Он отдал письма в канцелярию, где на конверты наклеили советские марки и рекламу советских товаров, поставили штемпель полпредства и отправили адресатам! Естественно, связь с агентами была прервана. В другой раз Днепров приказал Быстролёто-ву дать пошлую взятку секретарю Союза промышленников Чехословакии, отказавшись от более деликатного способа оплаты услуг. Естественно, связь, работавшая несколько лет с Союзом промышленников Чехословакии, была оборвана. По существу, резидент своими действиями раскрыл Быстролётова, для которого разведывательная работа в Чехословакии стала невозможной. В конце 1929 года Быстролётов получил направление на работу в научно-исследовательский институт монополии внешней торговли при Наркомтор-ге СССР и собирался уехать в Москву.
В январе 1930 года произошла встреча, которая изменила планы Быстролётова. Гольст, будучи легальным резидентом в Берлине, находясь проездом в Праге, предложил Быс-тролётову работу нелегала-вербовщика. «Мы с женой не спали всю ночь и решили ехать в Москву. Но, когда явился Гольст, я неожиданно для самого себя произнес: “Да”».
Приказом № 84 от 4 февраля 1930 года Быстролётова приняли на работу в ИНО ОГПУ.
Телеграмма Пражской резидентуры Центру № 5/714221 от 02.04.30: «Ж/32 по вызову тов. СЕМЕНА отправлен нами для работы в Берлин. Просим числить его за Берлином».
Быстролётов выехал из Праги в Москву 2 апреля 1930 года и прибыл в Стамбул. Из Стамбула на Восточном экспрессе выехал в Берлин уже Александр С. Галлае.
В Берлине появился еще один грек, известный в ИНО как «АНДРЕЙ», «занявший барскую квартиру в бельэтаже дома на Уландштрассе».
Вербовка агентуры — охота на людей! Кто охотник? Кто жертва?
Вербовщик — как птица: прилетел, клюнул и снова улетел. Если удалось сорвать плод — хорошо, если нет — удрал навсегда, если поймали — погиб, уж такая это специальность. Вербовщик слишком часто и много рискует, и при провале вербовки его не спасет самая солидная маскировка.
Некоторые читатели «Пира бессмертных» высказали свое мнение, что Быстролётов работал в разведке из-за денег. Дело не в деньгах и не в упоении в бою, дело в служении отечеству. Сегодня подобное утверждение звучит нелепо и вызывает недоумение, в те годы у советских людей были иные взгляды.
Начиная работу нелегала-вербовщика, Быстролётов, прежде всего, объехал Европу. Изучил местность и сфотографировал, не забыл изучить быт, культуру и особенности жителей тех мест, где ему придется работать. Например, Быстролётов в альбом вклеивал географическую карту, указывал маршрут движения, по маршруту фотографировал дороги, местность, людей и города, указывая место и время снимка на языке государства, паспорт которого ему принадлежал в тот момент. Я с интересом рассматривал альбомы деда и слушал его пояснения к фотографиям, дед помнил и рассказывал особенности каждого снимка. Больше всего меня поразили фотографии Швейцарии и рассказы о простых жителях этой горной страны. У швейцарцев неплохо бы поучиться, как нужно беречь свою историю и культуру. Интересно сравнить фотографии Быстролётова 1930-х годов с видами сегодняшней Швейцарией!
Одновременно с греком Александром С. Галласом, известным в греческой колонии Берлина как коммивояжер, торгующий фрачными галстуками, в Женеве появился гражданин Чехословакии Лайош Жозеф Пирелли.
«Паспорт обеспечивал юридическую сторону проживания и потому открывал возможности для “запускания корней в местную почву” — легализацию». Быстролётов не работал против Швейцарии и Германии, разумеется, до прихода к власти нацистов. В этих государствах он жил и учился. В Цюрихе — на медицинском факультете университета, в Берлине — графике в Академии живописи.
Когда подготовка к работе была завершена и выделены помощники, Быстролётов получил в Париже первое задание. Именно в Париже.
В книгах «Возмездия», третьей части «Пира бессмертных», автор кратко рассказал о работе с несколькими агентами: «Носиком», «Вивальди», «Германом», «невестой-вдовой». Автор указал вымышленные имена агентов, а действие перенес в другие государства, указав на причины изменений государств и имен. Какая разница, кто был «Вивальди»? Итальянец или француз, погиб он в автомобильной катастрофе или застрелился?