Пирамиды астрала
Шрифт:
— В следующий раз надо будет погреметь здесь чем-нибудь основательно, — сделала вывод Таша. — Ты за пять минут собрал больше сведений для моей кандидатской, чем я за два года! Все, ребята! В следующий раз иду я!
— Только через мой труп! — сразу последовал ответ Славы. Он твердо смотрел Таше в глаза, и даже мне стало ясно, что спорить с ним бесполезно.
— Но Славочка!.. — попыталась возразить Таша.
— Нет! И не пытайся на меня давить. Следующий раз «иду» я! — кажется, пред моими очами разыгрывалась настоящая семейная драма, но продолжения я не увидел. Таша вдруг сникла, сдавшись (чего я, при ее характере, никак не ожидал), и сказала:
— Ладно, Славочка, но мне страшно тебя отпускать! — и уже жалобно посмотрела на него.
—
— Но нам придется это сделать!
Мне надоела это очередное признание в любви, и я заметил:
— Мы будем подопытного кролика и дальше мариновать или сразу прикончим, чтоб не мучился?
— Ах да! — воскликнул Славка, и мы бросились отключать приборы и освобождать Федьку от медицинских пут…
Федькино здоровье, как и мое, не пострадало от выхода в подпространство. Мы условились так называть это явление, хотя и предлагалось много вариантов, типа астрал, ментал, под- и над-пространство и четвертое измерение и бог знает, что еще. Но, поскольку мы не знали наверняка, с чем столкнулись, то и выбрали самое нейтральное слово — подпространство.
Выждав еще пару дней, мы провели опыт на Славе. Вот тут я и понял, что нельзя ставить опыты на родственниках или, лучше сказать, на близких людях, или даже еще правильнее — на любимых. Мне с Федькой приходилось больше успокаивать и ободрять Ташу, чем подготавливать и следить за экспериментом над Славой. Естественно, что все иголки и электроды пришлось ставить мне, из-за полной неспособности Таши что-либо делать трясущимися руками. Не успели мы усыпить Славу, как она тут же хотела вводить антидот. Я успел только притормозить ее, напугав, что это может быть опасно. Она уже чуть не в истерике, выждала минуту, ввела антидот и тут же бросилась будить Славу. То, что он, естественно, не мог мгновенно выйти из «спячки», довело Ташу до полной истерики. Она причитала, рыдая:
— Ну Славочка! Миленький! Что ж ты так долго! Открой глазки! Я тебя очень прошу! — вокруг творился какой-то бедлам. Я не знал, что делать с чуть не бьющейся в истерике девушкой. Федька тоже пытался ее успокаивать, но все было бесполезно. Не знаю, чем бы это все кончилось, если бы через пару минут Слава не открыл глаза и, улыбаясь, не стал журить Ташу:
— Ну что же ты, моя маленькая паникерша? Не дала мне даже толком сориентироваться, как пришлось тут же возвращаться и успокаивать тебя! — Слава гладил вцепившуюся в него, трясущуюся и всхлипывающую подругу. — Между прочим, ты там неслабо фонила своими чувствами!
Я отслеживал Славкины параметры. Он умудрился поставить абсолютный рекорд по скорости выхода оттуда. В отключке он пробыл всего три минуты! Одну до введения антидота, и две после. Да! А нам это показалось вечностью. Вот, что женская истерика сделать может!
Славка настоял на том, чтобы с Ташей эксперимент провести в понедельник, а в выходные еще последим за нашим здоровьем.
Самым информативным, из всех наших первых попыток, стал Ташин выход в подпространство. Впрочем, как этого и следовало ожидать, при ее профессиональном подходе и предварительной информированности о наших опытах. Она сразу морально обработала Славу так, что у него не оставалось ничего другого, как разыгрывать из себя героя:
— Слава, я знаю — у тебя великолепная выдержка! Ради меня, пожалуйста, сиди за компьютером и не отходи оттуда, а все остальное сделает Женя. Ты знаешь, он поопытнее нас в этих делах будет. И я очень прошу — дайте мне лишних пять минут! Я должна выяснить много вещей для себя. И не забудьте пошуметь чем-нибудь.
Славкина неспособность к проведению опыта выяснилась сразу, когда он подошел с канюлей с Таше. Видя его растерянность, Таша скомандовала:
— Я же сказала: иди к компьютеру, а Женя все сделает! — Слава беспомощно передал мне пластиковую упаковку и уселся у компа. К его чести, больше он оттуда не сошел до самого возвращения Таши из «командировки».
Если вы думаете, что это очень легко, втыкать иглы в прекрасные женские ручки — вы жестоко ошибаетесь. Я все-таки не врач-живодер и втыкаю иголки преимущественно зверушкам. Собрав себя в кучу и сделав каменное лицо, я безжалостно воткнул иглу под прозрачную кожицу и, к великому своему и Ташиному счастью, сразу нашел вену. Благо — она была слегка видна, подергиваясь тоненькой голубой жилкой.
Но каменную рожу мне пришлось сохранять и дальше. Поверьте, созерцать, да еще и принимать участие, в невинном женском стриптизе, одинокому мужчине весьма нелегко. Особенно, когда чувствуешь тщательно скрываемое смущение девушки при изящном снимании носочков и скромном расстегивании кофточки. Ситуацию спасало ревнивое сопение Славки за моей спиной. Так что я продолжал протирать нежную кожу на прекрасной девичьей груди и лепить электроды, якобы "как ни в чем не бывало". Хорошо еще, хоть лифчик не снимали, а то я бы в обморок еще упал от восторга! Наконец, после этой игры в невинных мальчиков и девочек, все было готово.
Опыт прошел без сучка и задоринки. Правда, теперь уже Славка с каменным лицом уставился в комп, пытаясь раздавить мышку в руке. Хорошо, что она пластмассовая, и ей все равно. Самая большая неожиданность произошла на последних, лишних пяти минутах, выпрошенных Ташей. Лежащее без сознания на кушетке прекрасное и бесхозное девичье тело вдруг слегка вздрогнуло, глубоко вздохнуло, и Таша, открыв глаза, счастливо улыбнулась:
— Привет мальчики! Вот я и вернулась! — и хитро сощурившись, добавила. — Сама! А вы что меня не целуете — не поздравляете?!
Мы действительно оторопели, так как не ожидали, что она сама вернется. Я быстрее всех вышел из ступора и, пользуясь своей близостью к телу, бросился к нему с поцелуями. Но, чтобы не быть разорванным разъярившимися соперниками, пришлось ограничиться щечками. Мда, я бы не прочь и грудь поцеловать хотя бы. Ну почему это считается плохим тоном? Ладно, все равно было здорово! И все остались счастливы и довольны!
Оказалось, Таша не теряла там время даром. Уже выходя из тела, она пыталась фиксировать свои ощущения, и ей показалось, что она как бы выскальзывает откуда-то изо лба или темечка. Потом она «воспарила» к потолку отметив про себя, что это наверно первая непроизвольная реакция нашей души. (Мы решили называть эту нашу астральную субстанцию душой, а не сознанием или астральным телом, например, так как это, наверно, наиболее подходящее и простое слово.) Она осмотрелась, увидела себя, лежащей на кушетке, и меня, поедающего глазами ее бесхозное тело. Потом она осмотрела свои новые руки и ноги, которые были копией лежащего на кушетке тела. Дальше она опустилась на пол и попробовала пройтись по нему, что ей вполне удалось. Потом она представила, что, как будто, идет по болоту, и стала проваливаться в пол по щиколотку, но при этом, также свободно шагала по комнате.
После этого остановилась за спиной у Славы и начала прислушиваться. В это время я как раз сообщал, что ввожу ей антидот, и эти слова она ясно услышала. Потом она продолжила вслушиваться в напряженную тишину и у нее, как в приемнике при усилении громкости, начал нарастать какой-то шепот и шорохи. И в это время Федька, видимо вспомнив, что обещал, стал колотить ручкой по столу. Вот тут-то Таше пришлось сильно удивиться. Она почти ничего не слышала! До нее доносились только очень слабые, на грани шуршания эфира, звуки. Тогда она решилась подойти вплотную к Славе, и вдруг, стала улавливать окружающие звуки гораздо лучше. Отодвинувшись, она снова оказалась в относительной тишине. Затем она взглянула на таймер и увидела, что осталось две минуты до «побудки» и решила сама вернуться в тело. Просто мысленно потянулась к нему и "закрыла глаза". Открыв их, она уже наблюдала мою рожу, тупо-сосредоточено уставившуюся на ее грудь. Не подумайте плохого (а может и хорошего?) — я только заметил в этот момент ее глубокий вздох!