Пирамиды роста
Шрифт:
– Клянусь мамой, обидеть не хотели!
Валя быстро пошла по лестнице наверх, уронила купленную газету, вбежала в номер и разревелась. Хотелось обвинить Виктора – бросил, подставил. Но таких ситуаций с ней была тысяча без всякого Виктора. И она не виновата ни в чём, кроме своего пола и своей внешности. А что было бы дальше, если бы она не представилась важной фигурой из Москвы? А если бы это было ночью?
Постучали. Валя вытерла слёзы и распахнула дверь, в надежде увидеть Виктора. Перед ней стоял администратор
– Пацаны прощенья просят, – многозначительно поднял он бровь.
– Пошёл вон! – заорала Валя в нехарактерной для себя манере и швырнула дверью так, что поднос с бутылкой подскочил ему в лицо.
Встала у окна, пытаясь успокоиться, в дверь снова забарабанили.
– Кто там? – спросила она зло.
– А есть варианты? – откликнулся голос Виктора.
– Есть, – зашипела Валя, открыв.
– Почему глаза красные? – с порога заметил он.
– Если не уволишь администратора гостиницы, я уезжаю.
Понимала, что это единственный способ лечить людей от хамства. В маленьком городке узнают, за что уволили, задумаются.
– Как скажешь, – кивнул он, внимательно рассматривая её, словно увидел впервые. – Пойдём обедать, там и уволим.
Спустились в ресторан. Администратор, видя их, вытянулся за стойкой в струну. Подбежали три официанта.
– Директора, – буркнул Виктор.
– Из горячего у нас котлеты по-киевски, утка жареная, свинина с апельсинами, – замурлыкал официант.
– Две свинины. По-человечески, без апельсинов. Закусочек и вина, самого приличного, что у вас есть.
К столику подбежал мужчина в красном пиджаке, с толстой золотой цепью на шее.
– Здравствуйте, Виктор Миронович! Я директор гостиницы. Не сквозит ли в номерах? – засуетился он.
– Администратор, который сейчас работает, должен быть немедленно уволен, – холодно сказал Горяев.
– Окошкин? Он что-то сделал? – удивился директор.
– У меня всё! – рявкнул Горяев.
И директор начал удаляться, кивая и пятясь спиной, как древний японец.
– За успех поездки! – поднял Горяев бокал. – Как говорит ЧВС, вино нам нужно для здоровья, а здоровье нам нужно, чтобы пить водку!
Валя натянуто улыбнулась. Ели после этого молча, потому что официанты не отходили от стола.
– Сейчас экскурсия по городу и встреча в модном кабаке, – предупредил Виктор.
– Зачем обедали, если в кабак? – удивилась Валя. – На охоту ехать— собак кормить?
– Не угадаешь, чем накормят в провинции. А здесь вполне.
У подъезда гостиницы стояли три дорогие иномарки. В одну посадили Валю с Горяевым. В другую сел низенький толстый мэр. В третью – угодливо улыбающиеся здоровенные мужики.
– Кто эти люди? – тихо спросила Валя.
– «Обыск покажет», – усмехнулся Горяев, и водитель в ужасе на него обернулся.
Машины снялись с места
Толстенький мэр выскочил из машины, открыл Вале дверцу:
– Это наш знаменитый собор. Идёт реставрация, скоро всё засияет!
– В прошлом году отчитывались о его реставрации, – нахмурился Горяев.
– Оказалось, Виктор Миронович, он очень какого-то века… Вызвали французских реставраторов делать анализ кирпичей, – вдохновенно врал мэр. – Они сказали, особенная каменная кладка, пришлось переделывать.
– Зато, говорят, у тебя казино выложены обычной кладкой и растут как грибы, – напомнил Горяев.
– Так налоги платят. В детский дом телевизоры купили, – развёл руками мэр: дескать, я, конечно, против, но время такое.
И снова помчались мимо драных старых избёнок с кружевными наличниками, облупленных пятиэтажек и завалившихся заборов. Затормозили на горе, где высилась металлическая башня и было сооружено что-то грубое, цементное, вроде смотровой площадки.
– Телебашня, своё телевидение! – похвастался мэр. – А вон мост. Реставрируем. Завод, правда, встал. Ищем инвестора.
– Чем народ живёт, если градообразующее предприятие встало? – строго спросил Горяев.
– Огородом. В Турцию ездят. Шапки делают из козьей шерсти. Даже в Москву их возят. Вышивка местная. Мы вам подарим, – он поскрёб в затылке. – Поднимать надо город! Губернатор не слышит.
– У вас же завод холодильников.
– Да вон он, – показал мэр вдаль. – Старые линии. Делают потихонечку сковородки и кастрюли. Возят продавать.
– Сами возят? – удивился Горяев.
– Им зарплату дают кастрюлями, – вздохнул мэр. – Хотел завод на аукцион выставить. Губернатор сказал, сиди, не высовывайся.
Следующей остановкой был новодельный ресторан, собравший в себе тупую бетонную архитектуру, облака пластмассовых растений и пластмассовые фонтаны.
Прошли сквозь фойе, где густо накрашенные девушки кокетничали с кавказцами, потом через казино с автоматами по стенкам, потом через зал, где гремела пламенная ламбада и среди танцующей толпы летала фата. Зашли в помещение, обитое малиновым шёлком с душераздирающе жёлтыми кистями.
– Похоже на крематорий, – шепнул Виктор.
В одном углу стояла толпа мужчин в костюмах, в другом – длинный накрытый стол. Толпа мужчин встрепенулась, выстроилась пожимать руки Горяеву, после чего расселась.
Стая официантов в рубашках из того же малинового шёлка, что обивка стен, подпоясанных теми же жёлтыми кистями, как на обивке, понесли компанию осетров в человеческий рост. Осетры были аккуратно обложены звёздами из свёклы – в тон обивке и полумесяцами из кожи лимона – в тон кистям.