Пирамиды
Шрифт:
– Ну и?
– Он, вернее они,представили счет на оплату двухгодичной работы.
– Уф!
– Они сказали, что сделали ее в четверг. В соответствии с астрономическим временем, сказали они.
– Так и сказали? – уточнил Птаклюсп.
– Просто поразительно – умнеют на глазах, – хмыкнул один из бухгалтеров, глядя на паракосмических архитекторов.
– И сколько их там сейчас? – нерешительно поинтересовался Птаклюсп.
– Откуда нам знать? Было пятьдесят три. Во всяком
Двое Птаклюспов 2-а сели, сцепив пальцы, – дурной знак у людей, имеющих дело с деньгами.
– Суть в том, – продолжал один из них, – что, когда первый порыв энтузиазма прошел, многие стали размножаться без официального на то разрешения и теперь могут сами сидеть дома, а двойников посылать на работу.
– Что за чушь, – слабо запротестовал Птаклюсп. – Как ни крути, а это все равно один человек.
– Сей факт никого не смущает, – махнул рукой 2-а. – Много ли двадцатилетних бросили пить только ради того, чтобы спасти какого-то незнакомца, который в сорок умирает от цирроза печени?
– Незнакомца?… – растерянно переспросил Птаклюсп.
– Я имею в виду себя самого, только на много лет старше, – оборвал его 2-а. – Впрочем, это вопрос философский.
– Вчера какой-то каменщик избил своего двойника, – мрачно произнес один из Птаклюспов 2-б. – Подрались из-за жены. Теперь он сходит с ума, потому что не знает, была ли то его ранняя версия или некто, кем он еще не успел стать. Боится собственной мести. Но знаешь, папа, есть вещи и похуже. Мы платим сорока тысячам работников, в то время как на самом деле их всего две тысячи.
– Если все так – мы банкроты, – понурился Птаклюсп. – Да, это моя вина. Я всего лишь хотел, чтобы ты не сидел без дела. Просто представить не мог, что все так обернется. Вначале все казалось куда проще.
Один из 2-а откашлялся.
– В общем… м-м… все не так уж и плохо, – успокоил он.
– Что ты хочешь сказать? Бухгалтер выложил на стол двенадцать медных монет.
– Понимаешь, мне пришло в голову, что, раз уж творится такая чехарда со временем, через петли можно пропускать не только людей, но и, понимаешь… Вот, взгляни на эти монеты.
Одна из монеток вдруг исчезла.
– Это все одна и та же монета? – поразился кто-то из братьев.
– Да, – кивнул Птаклюс 2-а. Он чувствовал себя несколько неуютно. Вмешательство в божественный кругооборот денег было противно его религии. – Одна и та же, с пятиминутным интервалом.
– И ты пользуешься этим фокусом, расплачиваясь с людьми? – уныло спросил Птаклюсп.
– Это не фокус! Я даю им настоящие деньги, – резко ответил 2-а. – Что с ними потом происходит – уже не моя забота.
– Не нравится мне все это… – протянул отец.
– Не переживай, в конце концов все сходится, – вмешался один из Птаклюспов 2-а. – Каждый получает то, что ему причитается.
– Этого-то
– Таким образом, твои деньги работают на тебя, – укорил еще один сын. – Возможно, это тоже заслуга квантовой механики.
– Ладно, ладно, – слабо согласился Птаклюсп.
– Не волнуйся, сегодня ночью мы положим последнюю плиту, – сказал один из 2-б. – Как только она начнет отдавать энергию, все само собой уладится.
– Но я сообщил царю, что мы кладем последнюю плиту завтра!
Все Птаклюспы 2-б разом побледнели. Несмотря на жару, в палатке стало заметно холоднее.
– Сегодня ночью, отец, – проблеял один из них. – Ты оговорился – сегодня ночью.
– Завтра, – твердо повторил Птаклюсп. – Я заказал большой навес, и люди будут бросать в царя цветы лотоса. Приглашен оркестр. Цимбалы, колокола и трубы. После речей – чай и закуски. Мы всегда так делали. Это привлекает новых заказчиков. Им нравится все осматривать.
– Отец, но ты же сам видел, как она впитывает… видел иней…
– Ну и пусть впитывает. Для нас, Птаклюспов, завершить пирамиду – не то что поставить садовую ограду. Такие вещи ночью не делаются. Люди ждут торжественной церемонии.
– Но…
– И слушать не желаю. Я и так уже вдоволь наслушался всей этой новомодной чепухи. Завтра значит завтра. Я заказал бронзовую табличку, бархатное покрывало и много чего еще.
Один из 2-а пожал плечами.
– Что проку спорить с ним? Я из будущего – из того, что случится через три часа. И я помню этот разговор. Нам так и не удалось переубедить его.
– А я из двухчасового будущего, – высказался один из двойников. – И я помню, что ты говорил то же самое.
За стенами палатки пирамида шипела, исходя накопленным временем.
В сверхъестественных свойствах пирамид нет ничего сверхъестественного.
Пирамиды – это плотины в потоке времени. Выверенный и сориентированный в соответствии с паракосмическими измерениями временной потенциал огромной массы камня может на небольшой площади ускорять или обращать время вспять, подобно тому как гидравлический насос способен гнать воду против течения.
Первые строители – древние, а потому мудрые – прекрасно это знали, и вся суть правильно построенной пирамиды заключается в том, чтобы достичь в центральном покое абсолютного временного нуля – так, чтобы лежащий в этой тесной келье покойный царь мог жить вечно или, по крайней мере, никогда не умирать до конца. Время, протекающее там, откладывается во всем огромном теле пирамиды и позволяет ей ярко вспыхивать каждые двадцать четыре часа.
Однако утекла не одна вечность, люди позабыли об этом и решили, что того же эффекта можно добиться: а) с помощью особого обряда; б) консервируя людей и в) храня их внутренности в специальных сосудах.