Пиранья. Война олигархов
Шрифт:
– Зачем звонить, если он и так ждет встречи с вами. Прямо-таки жаждет… – мягко возразил Мазур. – Ну так как, вы сами пойдете, или вам помочь? Могу вам гарантировать, что…
Говоров метнулся к столу, где стоял телефон, но Мазур оказался быстрее. Попытался взять антитеррориста на болевой захват, но тот каким-то образом выскользнул, извернулся, с разворотом шарахнул кулаком, целясь Мазуру в висок. Беспроигрышный удар, если получится попасть, однако Мазур отклонил голову влево, и рука противника провалилась в пустоту. А Мазур уже вернулся в исходную
Ноги у Говорова подломились в коленях, и он рухнул на пол, как поверженный претендент на звание чемпиона. К дерущимся уже летел на всех парах напарник… Мазур повернулся к нему и описал узкий круг кистью руки. Сие означало: «вяжи его».
И тут случилось невероятное. Вовсе не к телефону так стремился пан Говоров. Анатолий Витальевич перекатом ушел к письменному столу… Мазур бросился вслед за ним, но тот успел рывком выдернуть на себя ящик, из которого со стуком упал на пол небольшой, точно игрушечный пистолет.
Начальник антитеррористов сделал обманное движение, однако Мазур не повелся и в наказание за сообразительность получил углом ящика в подъем стопы. Говоров выиграл мгновение, этого мгновенья хватило, чтобы перехватить пистолет свободной рукой, согнуть руку в локте.
Мазур понял, что не успеет упасть на противника, чтобы прижать к ковру, обездвижить, обезоружить, но тело не спрашивая его, само выполнило свою задачу. В падении Мазур еще успел снять картинку и сообразить, что хозяин хранит пистолет в боевой готовности, снятым с предохранителя…
Говоров был человек знающий: выстрелил себе не в лоб и не в висок, а очень грамотно – в подбородок. Прежде чем хлопнул выстрел и пуля, прошив насквозь череп самоубийцы, через темя ушла в потолок, Мазур на инстинкте успел изменить направление движения и кульбитом ушел с линии огня. Очень вовремя, эта единственная пуля вполне могла достаться и ему.
Говоров остался лежать на полу лицом вниз, вокруг него начала медленно расползаться лужа крови. Мазур в сердцах чертыхнулся и бросил напарнику:
– Быстро валим отсюда…
Против ожидания, Малышевский новость о провале операции воспринял достаточно спокойно. Хотя вина целиком и полностью лежала на Мазуре – это было ясно, как божий день. Олигарх выслушал доклад молча, барабаня пальцами по столу и глядя в стену. Иван Сергеевич сидел в том же кресле у окна и по обыкновению был мрачен. Хотя, как показалось Мазуру, даже чересчур мрачен…
Мазур, как нашкодивший школьник в кабинете директора, стоял посреди кабинета, уткнувшись взглядом в пол – сесть ему не предложили, и это было плохим знаком. Да и чувствовал он себя именно так – как хулиганистый ученик на ковре у директора школы… Ну и за каким лядом его понесло лично участвовать в операции, скажите на милость?
– Вы отдаете себе отчет, – холодно спросил Малышевский, – что из-за вашей некомпетентности главный фигурант теперь может запросто сделать ноги? Как только узнает, что Говоров мертв?
Слово «некомпетентность» ударило Мазура, точно мокрая тряпка по лицу.
– На месте работает группа, – сказал он, не поднимая глаз. – Она сделает все, чтобы информация о проникновении на территорию Говорова не просочилась в…
– Ха! – перебил Малышевский. – Звук выстрела, убитая собака, оглушенный транквилизатором охранник на вышке, вырубленный садовник – это как вы скроете?! Да там соседей, как клопов в бомжатнике! Детский сад, ей-богу, взять одного человека не смогли! Знаете, Кирилл Степанович, я всерьез начинаю сомневаться в вашем профессионализме…
– Саша, – вдруг подал голос Больной, – хватит. Ты не с шестеркой разговариваешь. Каждый может проколоться. Время идет.
Малышевский перевел дух и потер лицо ладонями.
– Значит так, – сказал он. – Никто вас от работы не отстраняет. Но второй такой ошибки я не прошу, уж не обессудьте… Теперь к делу. Час назад звонил Стробач. Вы были правы. Ниточку в Латвии он отыскал. И не просто ниточку – канат. Трос. Веревку, на которой мы фигуранта и подвесим.
Мазур поднял глаза. Это было полной неожиданностью.
– Нашел? – тихо спросил он.
– Нашел. Основные материалы передал по факсу, остальное привезет лично. И это, доложу я вам, бомба. Железные данные. Непробиваемые. Так что за работу, пока он не понял, куда ветер дует.
– Кто?
Малышевский посмотрел на Больного. Тот встал, отвернулся к окну. И буркнул нехотя:
– Кривицкий. Моя правая, мать его, рука.
Часть вторая
СУД ЛИНЧА В СЛАВЯНСКОМ ИНТЕРЬЕРЕ
Глава одиннадцатая
ПРИБЕЖАЛИ САНИТАРЫ
Языка взять оказалось не просто, а очень просто. Конечно, он работал не один, черновую работу выполняла дюжина приданных им в помощь ребятишек на трех машинах – именно они вели объект, причем, надо отдать им должное, работали ювелирно, комар носа не подточит. Еще трое занимались чисто техническими вопросами прослушки и видеонаблюдения.
Командовал этим приданным подразделением некто Василь, парнишка толковый, как определил Мазур наметанным за долгие службы глазом.
Ну а сам адмирал и вернувшийся из Латвии Стробач являли собой мозговой центр – осуществляли общее руководство и разрабатывали план предстоящей операции. Кто скажет, что это легко – пусть попробует.
В конце концов, вся ответственность лежала именно на них двоих, а после прокола с Говоровым штрафных очков Мазур заработал много, и в результате неудачи (тьфу-тьфу-тьфу) никого не будет интересовать, что объект оторвался, к примеру, на Крещатике или, скажем, на площади Льва Толстого у ресторана «Конкорд» совсем не от Мазура, а конкретно от Василя.