Пират Его Величества
Шрифт:
В 1679 году Карибское море было местом опасным, где закон часто оказывался бессилен. Соперничавшие государства — главным образом Франция и Англия — в разное время претендовали на Ямайку, Эспаньолу и другие острова, вытянувшиеся дугой и известные под названием «Карибских». На юге Карибское море омывало берег материка — так называемый Испанский Мэйн, и Испания ревниво охраняла континентальное побережье, этот уязвимый рубеж своей обширной империи в обеих Америках. Обычным делом в Карибском море была контрабанда. Испытывая нехватку людей и кораблей, власти на островах на протяжении многих лет восполняли ее за счет местных вооруженных отрядов, и в большинстве своем эти иррегулярные силы, прикрываясь выданными патентами, вели себя лишь немногим лучше обычных
Глава 1
Гектор Линч откинулся назад и оперся спиной о мачту шлюпа. Палуба ритмично покачивалась на волнах Карибского моря, и непросто было удерживать маленькую зрительную трубу неподвижно, поэтому изображение в окуляре дрожало и расплывалось. Юноша пытался опознать флаг на корме корабля, который появился на горизонте с первыми солнечными лучами и теперь находился примерно милях в трех с наветренной стороны. Но ветер дул так, что флаг чужака развернуло вбок, точно в сторону Гектора, и разглядеть вымпел было трудно — очень мешало отражающееся в волнах утреннее солнце, ярко сиявшее этим утром в конце декабря. Гектор вроде бы заметил мелькнувшие голубой и белый цвета и, кажется, еще какой-то крест, но до конца уверен он не был.
— Что скажешь? — спросил Гектор у Дана, протягивая спутнику подзорную трубу.
С Даном он познакомился на побережье Берберии, два года тому назад, когда оба они были рабами. С первой их встречи в невольничьем бараке в Алжире Гектор отдавал должное уму и здравому смыслу Дана. Двое парней были примерно одних лет — через несколько месяцев Гектору должно было исполниться двадцать, — и с тех пор крепко подружились.
— А что о нем скажешь, — промолвил Дан, не обращая внимания на подзорную трубу. Индеец из племени мискито, которое жило на побережье Центральной Америки, он, как и многие его соплеменники, обладал поразительно острым зрением. — Идет быстрее нас. Корабль может быть французским или английским, или даже из английских колоний на севере. От Мэйна мы слишком далеко, чтобы это оказался испанец. Может, Бенджамен скажет.
Гектор повернулся к третьему члену их маленькой команды. Бенджамен был лапто, получившим вольную чернокожим рабом. Прежде он работал в портах побережья Западной Африки, а после добровольно отправился на корабле в плавание через Атлантику на Карибы.
— Что думаешь? — спросил Гектор.
Бенджамен только покачал головой. Гектор не знал, что предпринять. Их маленьким кораблем он командовал по выбору своих спутников, но это было его первое большое плавание через океан. Два месяца назад они завладели этим кораблем, обнаружив его на мели посреди западноафриканской реки, капитан судна и команда умерли от лихорадки, и управляли суденышком Бенджамен и еще один негр-лапто. Согласно судовым документам, корабль носил название «Небесная радуга», и был зарегистрирован в Ла-Рошели. Судя по пустым широким полкам в грузовом трюме, это был маленький невольничий корабль, который еще не успел принять на борт живой груз.
Гектор протер линзы подзорной трубы полоской ткани, оторванной от рубашки, и хотел было еще раз попытаться выяснить, что за флаг на чужом корабле, как вдруг раздался гром пушечного выстрела. Звук отчетливо донесся по ветру, и юноша увидел над палубой шлюпа облачко черного дыма.
— Привлекают наше внимание. Хотят поговорить, — сказал Бенджамен.
Гектор вновь всмотрелся в шлюп. Тот быстро приближался, это было очевидно, и юноша заметил суету на кормовой палубе. Там виднелась небольшая группа людей.
— Может, показать им флаг? — предложил Бенджамен.
Гектор торопливо спустился в каюту покойного капитана. Он знал, там, в рундуке под койкой, был предусмотрительно припрятан парусиновый мешок. Раскрыв горловину пошире, юноша вывалил содержимое мешка на пол каюты. Здесь, под грязным постельным бельем, лежало несколько больших разноцветных прямоугольных полотнищ. На одном красовался красный крест, нашитый на белое поле; этот флаг Гектор опознал: под ним плавали английские корабли, иногда заходившие в маленький ирландский рыбачий порт, где в детстве он жил летом. Другим был голубой стяг с белым крестом. В центре креста красовался щит с тремя золотыми геральдическими лилиями. Этот флаг Гектору тоже был знаком. Он реял над купеческими кораблями Франции, юноша видел такие, когда вместе с Даном попал гребцом на королевские галеры в Марселе. Третьего флага Гектор не знал. На нем тоже имелся красный крест на белом поле, но здесь перекладины креста проходили по прямоугольнику наискось, из угла в угол, и их края нарочно были оставлены неровными. Они походили на срезанные с куста ветки, после того как с них сострижены побеги. Похоже, умерший капитан «Небесной радуги» готов был поднять любой флаг, лишь бы тот подходил к случаю.
Гектор вернулся на палубу, неся под мышкой все три флага, скатанные в беспорядочный комок.
— Ну, и какой будем поднимать? — поинтересовался он, вновь бросив взгляд на неизвестный корабль. За то короткое время, что юноши не было на палубе, чужак заметно приблизился. Практически на дальность пушечного выстрела.
— Давай тряпку короля Луи, — предложил Жак Бурдон. Лет тридцати с небольшим, бывший каторжник и вор, пожизненно осужденный на галеры французским правосудием, Жак в подтверждение этого носил выжженное на щеке клеймо «ГАЛ». Вместе со вторым лапто он довершал команду «Небесной радуги», состоявшую нынче из пяти человек. — В таком случае флаг будет соответствовать нашим судовым документам, — добавил он, вглядываясь из-под ладони в приближающийся шлюп. — Кроме того… если присмотреться, то на нем тоже французский флаг.
Гектор и его товарищи подождали, пока чужак не приблизится. Им было видно, как кто-то на чужом корабле, стоя у борта, размахивает руками. Указывая на паруса «Небесной радуги», он жестами показывал, что те необходимо спустить. Гектор почувствовал, как в душе зашевелились подозрения, но было уже слишком поздно.
— Дан, — тихо спросил он, — есть какой-то шанс, что мы сумеем удрать?
— Ни единого, — не раздумывая, ответил Дан. — Это кеч, и несет он парусов больше, чем мы. Лучше лечь в дрейф и посмотреть, чего они хотят.
Через мгновение Бурдон уже помогал двум лапто отдавать шкоты и спускать паруса, так что «Небесная радуга» постепенно замедлила ход и вскоре остановилась, мягко покачиваясь на морских волнах.
Приближающийся кеч изменил курс, подходя борт к борту. На его единственной палубе стояло восемь пушек. Затем, без предупреждения, небольшая группка на кормовой надстройке кеча расступилась, стал виден человек, с живостью перебиравший руками фал. Вверх пополз комок ткани. Смятые складки, поймав порыв ветра, развернулись, открыв взорам новый флаг. На нем не было ни крестов, ни эмблем — это оказалось простое красное полотнище.
Жак Бурдон выругался.
— Вот дерьмо! «Веселый Роджер». Как я раньше не догадался!
Изумленный, Гектор посмотрел на него.
— «Веселый Роджер», — пробормотал Бурдон. — Флаг флибустьеров. Как вы их называете — приватиры? Каперы? Это их знак. Как-то в Париже я сидел в одной камере с одним таким. Редкостный был мерзавец, а уж несло от него… Воняло так, как от всех арестантов вместе. Когда я посетовал на запах, он сказал, что на Карибах за два года ни разу как следует не мылся. По его словам, все время носил одежду из невыделанной бычьей шкуры.