Пират моей мечты
Шрифт:
Но тут он напомнил себе, что бедняжка привыкла жить в неге и холе и те лишения, которые она испытывает на борту его корабля, ей и впрямь доставляют страдания. А если еще представить себе, что ждет ее в дальнейшем, какой грязью обольют ее почтенные матроны, когда она возвратится под родительский кров…
– Ну, пусть приключения, – миролюбиво согласилась Серенити. – Видите ли, никто, наверное, не взялся бы с точностью предсказать, чем обернется для меня эта история, пока она не завершится, – мукой или приключением. Но сейчас это не имеет
– Я тоже. И чтобы вы очутились внизу, – едва слышно пробормотал Морган.
Серенити захлопала глазами. Его высказывание не ускользнуло от ее слуха. Возможно, лишь частично. Иначе вид у нее был бы не растерянный, как теперь, а глубоко оскорбленный. Надо было срочно исправлять положение.
– Что-что?
Морган с деланным равнодушием пожал плечами:
– Я сказал, что тоже хочу наверх. А то недолго и обезуметь. От вашей болтовни, прошу прощения.
Он с улыбкой следил, как, морща от напряжения лоб, она старалась сопоставить его последние слова с ритмическим рисунком предыдущей фразы. Но вот она сердито нахмурилась, разгадав его хитрость.
Морган покинул каюту в глубокой задумчивости. Серенити следовала за ним по пятам. Он достаточно владел собой, чтобы не выбраниться. Подойдя к лесенке, она спросила:
– Вы ведь сейчас думаете: «Ну почему все это выпало именно мне?» Верно?
Он едва не присвистнул от изумления.
– Как вы догадались?
– Просто у вас, когда вы выходили из каюты, лицо было в точности такое, какое бывает у папы, когда он собирается задать этот вопрос покойной маме.
– И часто он это проделывает по вашей милости?
– Да нет, не то чтобы… Эй! – Она скорчила гримасу, подметив на его лице торжествующую улыбку. – Вы несносны. Наше краткое знакомство не дает вам права на такие серьезные выводы о моем характере. Вы ведь совсем меня не знаете.
– Ну, это дело поправимое.
Серенити, вздохнув, призналась ему, что с превеликим удовольствием толкнула бы его, чтобы он кубарем скатился вниз по лестнице. И едва слышно прибавила:
– Погоди, вот я тебе покажу!
«Сделай милость», – подумал Морган, чей слух оказался не менее острым, чем у нее. Пожалуй, ему сейчас больше всего на свете хотелось, чтобы мисс Серенити Джеймс осуществила угрозу и действительно показала ему все, чем наградила ее природа.
– Не забыли правило номер два? – спросил он, взбегая по лесенке вслед за ней. – Если свалитесь за борт, никто не потрудится бросить вам канат.
– Помнится, вы пообещали, что спасете меня.
– Ничего подобного. Я сказал, что не говорил, что не приду к вам на помощь. Но теперь я это произнес.
– Значит, на этом мы и порешим, – невозмутимо отозвалась Серенити. – А теперь, пока я еще на корабле, а не за бортом, давайте взглянем, много ли бед способно натворить одно мое появление среди ваших людей.
Именно об этом он как раз и подумал. Страшно помыслить, к чему могло привести ее пребывание на корабле, команда которого состояла в основном из бывших пиратов.
Морган осторожно придержал ее за локоть.
– Не забудьте, Серенити, о нашем недавнем разговоре. Матросы – народ грубый. А я, к несчастью, нарушил одну из десяти пиратских заповедей.
– Которую же?
– Никаких женщин на борту. Особа женского пола на корабле – это все равно что рожок с порохом, положенный у самого очага в камбузе.
Серенити задумчиво посмотрела на него, и тут только он сообразил, что невольно проговорился. Но быть может, она не заметила его оплошности?
– Значит, это не выдумки, – полувопросительно произнесла она, – что у пиратов есть свои правила, собственный кодекс чести?
– Нет, это правда, – кивнул он в надежде, что беда миновала.
– Но откуда вам это известно?
Ах, проклятие! Ее не проведешь. Слишком уж умна. И наблюдательна. Но Морган не собирался посвящать ее в свое прошлое.
– Я много чего знаю о морских традициях. Почти вся моя жизнь прошла на кораблях.
– Но сами-то вы не пират. – Она окинула его испытующим взглядом. – Или я ошибаюсь?
Морган не стал кривить душой.
– Это как посмотреть…
И, не желая продолжать разговор на столь щекотливую тему, он перешел на корму, чтобы приветствовать Джейка.
– Прекрасно, – прошептала Серенити. – Делайте что хотите, капитан Дрейк, пускайтесь на любые хитрости, но уж я вызнаю все ваши секреты. Все до единого, можете не сомневаться.
Она обвела глазами палубу, матросов, которые были заняты повседневными делами. Те украдкой поглядывали на нее и тотчас же возвращались к работе. Никто из них не был расположен к разговору.
«Итак, сначала определим, кто из членов экипажа наиболее перспективен», – сказала себе Серенити.
Она перешла на середину палубы. Белоснежные паруса надувал свежий ветер. Бриз немилосердно трепал ей волосы и игриво вскидывал подол платья, так что ей приходилось его придерживать.
Проследив взглядом за одним из молодых матросов, взбиравшимся на мачту с веревкой, обвязанной вокруг пояса, она отчего-то решила, что он с охотой вступил бы с ней в беседу, поведал бы ей о себе. Но… Не могла же она пуститься за ним вдогонку.
«Ладно, это отложим на потом».
Слева от нее трое дюжих молодцов сворачивали полотнища парусов, еще один усердно драил палубу. А справа высокий мускулистый негр проделывал что-то непонятное с толстым канатом и металлическим инструментом, который походил на гигантскую швейную иглу.
Вот на него-то, несмотря на зловещее выражение черного лица, она и решила сделать ставку. У этого великана наверняка найдется, что ей рассказать.
Сделав несколько шагов, она остановилась как раз напротив табурета, на котором он сидел, и изобразила на лице любезнейшую из улыбок.