Пират моей мечты
Шрифт:
«Она меня просто убивает», – мелькнуло у него в голове. Нынешней ночью ему придется позабыть о сне. Да и ей, судя по всему, тоже.
Решив, что, вместо того чтобы ворочаться в постелях, разумнее провести оставшееся до утра время в беседах, он негромко произнес:
– Простите меня за эту дурацкую вспышку. Мне следовало сдержаться.
Серенити, помолчав, со вздохом ответила:
– Я тоже виновата перед вами. Мне не надо было вас дразнить. Но разве я могла помыслить, что доведу вас до такого исступления?
«Ну
– Вам это блестяще удалось, вероятно, это природный дар.
– Мне все так говорили. Отец называл мою способность выводить мужчин из терпения особым, редким талантом.
Они умолкли, и Серенити вдруг с беспощадной ясностью осознала, что через два дня, в Санта-Марии она навсегда расстанется с этим человеком.
И слава Богу. Но почему тогда эта мысль отозвалась в ее душе жгучей болью? Она должна радоваться, что отправится домой. Но разлука с Морганом показалась ей просто немыслимой.
Однако таковы были обстоятельства, и им следовало покориться. Ведь должна же она возвратиться под отчий кров. И чем раньше это произойдет, тем лучше для нее.
– Морган, – едва слышно окликнула она.
– Да.
– Как раз перед тем, как вы явились сюда с постелью, я почему-то вспомнила, какой одинокой себя почувствовала после смерти мамы. Отец был так погружен в свое горе, что совсем не замечал меня и брата с сестрами. – С грустным смешком она добавила: – Но вам моя мама, боюсь, не понравилась бы. Ведь это она внушила мне те самые идеи, которые вас так бесят.
– А как относился к этому ваш отец? Ведь он не разделял ее взглядов?
– Знаете, пока она была жива, он с этим мирился. Случалось, они спорили, но вообще-то папа считал ее воззрения вполне… приемлемыми.
«Приемлемыми», – улыбнувшись, мысленно повторил Морган. Подходящее определение. Особенно если речь идет о женщине, подобной Серенити.
Ведь она ему нравилась. Ему были по душе и ее человеческие качества, а не одна только внешность. Если бы только она не выводила его из себя невероятным упрямством и независимостью суждений!
– Ваша матушка тоже хотела стать писательницей? – спросил он, предположив, что и эту вздорную мысль Серенити позаимствовала у покойной миссис Джеймс.
– Нет, путешественницей. Натуралистом.
«Вот так штука!» – изумился Морган.
– Не может быть! – сказал он вслух.
– Правда. Она мечтала о научной экспедиции в глубь французских территорий.
– И ей удалось организовать что-либо подобное?
– Нет, – вздохнула Серенити. – Она никогда нигде так и не побывала. Только в Чарлстоне и Мартасвилле.
– И что же заставило ее отказаться от этого?
– Не «что», а «кто», – с грустной усмешкой поправила его она. – Отец. Он сказал, что уход за мужем и четырьмя детьми и ведение домашнего хозяйства – как раз такое приключение, о котором только и должна мечтать каждая женщина. И что с мамы этого будет довольно.
Морган, уловив печальные нотки в ее голосе, счел за благо сдержать торжествующий смех, который буквально душил его. Ай да мистер Джеймс! Вот молодчина! Сумел поставить строптивую женушку на место.
– Мама была из тех, кто никогда не повышает голоса. И во всем, что касалось дома и детей, она слепо доверялась суждениям отца.
– Подобный тип женщин всегда пользовался успехом у сильного пола. О такой жене втайне мечтает каждый мужчина! – с чувством воскликнул Морган.
– Вы уверены?
Она произнесла это с такой грустью, что он тотчас же поспешил добавить:
– Хотя некоторые, разумеется, предпочитают особ побойчее…
И зачем только он это сказал? Ведь не для того же, чтобы внушить ей ложные надежды?
И вдруг, к полной его неожиданности, Серенити приподнялась на постели и спросила:
– А вы сами к какому типу людей себя относите, капитан Дрейк?
Глава 13
Морган не ответил на ее вопрос. Ни в эту ночь, ни в следующую. Серенити в течение нескольких минут напрасно ждала, когда он заговорит. Но он не проронил ни слова.
Молчание это тяготило ее все больше и больше, и наконец, не выдержав, она снова спросила его о том же.
– Спокойной ночи, Серенити, – отвечал он.
Ей стало горько и грустно. Он либо не желал с ней откровенничать, потому что не придавал ни малейшего значения ее мнению о собственной персоне, либо она просто ему надоела. И он достаточно тактично дал ей это понять. И это означало только одно: ей не нашлось и уже не найдется места в его жизни, в его мыслях, в его душе.
Но она твердо пообещала себе больше никогда об этом не думать. Ведь они скоро расстанутся навсегда. Он заживет прежней жизнью. Что же до нее… Она должна быть сильной. И никому не показывать, что уязвлена. В особенности Моргану.
Вся во власти тяжелых мыслей, она стояла у борта «Тритона», любуясь очертаниями экзотического острова Санта-Мария, к которому подходил парусник. Ничего подобного она еще не видела! Огромный остров, заросший высокими деревьями, выступал из тумана, словно сказочный пейзаж.
– Мы находимся в Азорском архипелаге? – спросила она у проходившего мимо Кита.
– Да нет, мисс Джеймс, – почтительно ответил тот, поднимая с палубы конец толстого каната. – Это обособленный остров. О нем вообще-то мало кто знает. Здесь живут… – заметил он, смущенно почесав переносицу и отведя глаза, – такие типы, с которыми вам лучше не оставаться один на один.