Пират моей мечты
Шрифт:
«Боже милосердный!» – мысленно повторила она.
Его длинные черные как смоль волосы были зачесаны назад и заплетены в косицу, черты поражали отвагой и мужественностью.
Гранит. Это первое, что пришло ей в голову при взгляде на его волевое, аристократическое лицо, теперь искаженное гневом. Темно-карие глаза метали молнии.
Судя по его манере держаться, этот джентльмен со столь героической внешностью был далек от того, чтобы придавать последней хоть какое-либо значение. Самолюбование было ему нимало не свойственно. К тому же у него был вид человека, проделавшего долгий и тяжелый путь и наконец достигшего цели.
Стряхнув
Серенити наконец пришла в себя настолько, что смогла закрыть рот, и судорожно сглотнула.
– Чем могу быть полезна? – обратилась она к незнакомцу дрогнувшим голосом.
– Сделайте милость, – сказал он, сверля ее недобрым взглядом, – подскажите: где я могу найти мистера С.С. Джеймса?
У Серенити голова пошла кругом. Что же это? Зачем она могла ему понадобиться? Что у них может быть общего?
Хотя вообще-то она без труда представила себе, что именно… Вот он наклоняется к ее столу, обдавая ее свежим дыханием, и читает ей стихи. Губы его почти касаются ее уха…
Помотав головой, чтобы отогнать это столь некстати возникшее видение, она приказала себе успокоиться. И ей это удалось. Настолько, насколько вообще можно быть невозмутимой, встретившись с ожившей мечтой.
– Это я. Серенити Джеймс. Что вам угодно?
Темно-карие глаза незнакомца на миг округлились от изумления. Но он тотчас же овладел собой, и взгляд его снова посуровел. Серенити подумала, что человека этого, с лицом, словно высеченным из гранита, мало кто способен удивить. А ей это удалось в первые же минуты знакомства. При мысли об этом она испытала нечто похожее на торжество.
Он положил на стол обрывок газетного листа. То был фрагмент одного из номеров «Курьера Саванны». С ее рассказом.
– Соблаговолите объяснить мне, что это за историю вы опубликовали.
Серенити без труда узнала свой текст. Тот номер «Курьера» вышел в прошлом месяце, и ее рассказ о Морском Волке был помещен в нем без согласия отца.
Праведные небеса, вот ведь наказание с этой злосчастной историей! Отец только вчера попенял ей за нее. Даже Дуглас отозвался о ее творении весьма критически. Хотя, в отличие от родителя, тщательно выбирал слова, чтобы не ранить ее чувств. А теперь еще и этот незнакомый мужчина жаждет побеседовать о том же. Почему, интересно, эта трогательная история так действует на всех без исключения мужчин, что они готовы едва ли не задушить ее? Чем она им не угодила?!
Пожав плечами, она с некоторым недоумением спросила:
– Что именно вам хотелось бы о ней узнать?
– Все, что известно вам о Морском Волке и его корабле «Месть Тритона».
Серенити пришелся не по душе его суровый тон, и все же при мысли о беззаветном романтике, который ходит под белыми парусами и в одиночку атакует британские военные суда, лицо ее озарила светлая улыбка.
– О, согласитесь, это ведь одна из самых невероятных историй, какие вам только довелось слышать или читать!
Он вопросительно изогнул бровь.
Практичность и здравый смысл повелели ей немедленно закрыть рот, но, как и всегда, когда речь заходила о ее творениях, Серенити разволновалась и проигнорировала этот приказ. К тому же предметом разговора был настоящий герой, которым Америка могла по праву гордиться и которого сама она просто боготворила.
– Стоило мне только услышать о нем, о его отваге, как я тотчас же решила воплотить все это в художественной форме. Морской Волк – едва ли не самый романтичный из всех героев, когда-либо бороздивших океанские волны. Великодушный и добрый, хотя и суровый, он стал поддержкой тем, кто сам не в силах себя защитить. А что у него за команда, а? Разве вам не понравилось мое описание этой разношерстной ватаги, которая так ему предана?
Взор, какой он на нее бросил, нельзя было назвать иначе как убийственным. Сердце ее сжала ледяная рука страха. Лишь теперь она осознала, что его нисколько не интересует ее творчество.
– Но почему это вас так рассердило? – с трудом выдавила она из себя.
– Вы это знаете не хуже меня.
Она недоуменно покачала головой:
– Ничего подобного!
– Вы что же, за полного идиота меня принимаете?!
– Разумеется, нет. – Ответ ее прозвучал хотя, возможно, и слишком поспешно, зато совершенно искренне. Ведь принимала она его за едва ли не образцовый экземпляр человеческой породы. Он живо напомнил ей героя, о котором она тайно грезила, – Морского Волка. Да, у ее избранника должен быть такой же мужественный подбородок, столь же выразительные глаза. Ну до чего же они хороши! Особенно теперь, когда в них горит гнев.
– В своей заметке вы вскользь упомянули об источнике информации. Кто же рассказал вам о Морском Волке? – сурово спросил он.
Она пожала плечами:
– Я случайно услышала, как мои отец и брат говорили о нем.
– Ваши родственники? А они-то откуда о нем узнали?
– Но позвольте… – Она недовольно фыркнула. – Это прямо какой-то инквизиторский допрос, вы не находите?
И он, глядя ей прямо в глаза, четко, раздельно и с явной угрозой произнес:
– Назовите мне его имя.
Господи, ну из-за чего он так рассвирепел? И как, скажите на милость, надлежало ей повести себя, чтобы не рассердить его еще пуще? Во всяком случае, молчание здесь не лучшая тактика. Да и не умела она помалкивать в подобных ситуациях.
– Мой брат услышал эту историю в доках от одного моряка, который уверял его, что видел однажды издали корабль Морского Волка. И еще он прибавил, что это наверняка тот самый Морской Волк, что прорывал блокаду во время Войны за независимость.
– Имя. Его имя!
– Но откуда же мне его знать?
Глаза его потемнели от нового приступа гнева. Было очевидно, что он ей не верил.
Душу Серенити объяли противоречивые чувства. Как бы ни был привлекателен этот незнакомец, сколь поразительно ее к нему ни тянуло, его грубость и бесцеремонность сильно ее задели. Почему он позволяет себе, ворвавшись, точно вихрь, в типографию ее отца, учинять ей допрос с пристрастием, словно она военнопленная? Не слишком ли много он о себе мнит? Не отождествляет ли себя с самим Морским Волком?
– Почему он вас так интересует? – спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения.
Морган Дрейк набрал полную грудь воздуха. Терпение его было на пределе. Но следовало держать себя в руках, чтобы выпытать у этой особы все, что ей известно. Он наклонился над ее рабочим столом, опершись на него обеими руками, и смерил ее одним из тех хмурых взглядов, какие, бывало, пригвождали к месту отважных мужчин и заставляли их сердца цепенеть от ужаса.
Однако девица, вместо того чтобы зажмуриться от страха и втянуть голову в плечи, гордо выпрямила спину и выдержала его взгляд, нисколько не переменившись в лице.