Пират в любви
Шрифт:
Разумеется, он мог бы сделать в жизни не меньше, чем сэр Стамфорд Раффлз, а может, и больше. Он умеет руководить и отдавать распоряжения, люди охотно последуют за ним, потому что он сумеет их воодушевить.
Вполне понятно, что женщины считают его неотразимым и безнадежно влюбляются в него.
Лежа без сна в ночной темноте, она, быть может, станет гадать, что он говорит им в минуты любви и каковы его… поцелуи… При этой мысли Бертилла вспыхнула.
Странное и незнакомое ощущение возникло у нее в груди, когда локоть лорда Сэйра, опиравшегося на поручень рядом с Бертиллой,
Лорд Сэйр оставался возле нее недолго, и когда его шаги стали удаляться вниз по трапу, девушка почувствовала, что сердце ее следует за ним.
Послезавтра рано утром корабль причалит в гавани Сингапура.
Лорд Сэйр попрощается с ней, и хотя он говорил, что постарается устроить поездку по стране, ему будет не до этого, когда его окружат важные официальные и просто значительные лица, ожидающие его в Сингапуре. Он просто забудет о ней.
Там, конечно, будут и красивые женщины, и, возможно, он найдет их такими же привлекательными, как леди Гертруда… и миссис Муррей.
Бертилла не видела миссис Муррей, потому что та сошла в Александрии, но очень много слышала о ней от леди Эллентон, и увлеченность лорда Сэйра этой женщиной предстала перед ней в пересказе.
А еще была какая-то неизвестная Дэзи, упоминались и многие другие имена в разговорах, которые дамы на корабле постоянно вели о лорде Сэйре, будто им больше нечем было заняться.
Даже неизменные сплетни о принце Уэльском и его нескончаемых увлечениях не интересовали дам так сильно, как любовные дела лорда Сэйра, тем более что он находился у них перед глазами и они отдавали должное его несомненному обаянию в своих панегириках.
Бертилла слушала все это, но восхищение ее своим благодетелем ничуть не уменьшалось. Просто к ее отношению добавлялось нечто новое.
Да разве может мужчина, такой красивый и такой неотразимый, не подвергаться преследованию женщин? А поскольку он тоже человек, то и сам ими увлекается.
Бертилле ни на минуту не приходило в голову, что он может заинтересоваться ею.
Она считала себя незначительной и незаметной, а лорд Сэйр принадлежал недоступному ей миру.
Она была всего только признательна, как нищий у его дверей, за те крохи добра, которые он уделил ей. Он воплощал в себе героев ее девичьих мечтаний и тех рыцарей, о которых она читала в книгах.
Солнце склонялось к закату, стало прохладнее, хотя жара еще не совсем спала.
Большинство пассажиров даже ленились подняться из шезлонгов и взглянуть на берега, мимо которых они проплывали.
Там были мангровые леса 5 , илистые отмели, скалистые обрывы и коралловые рифы, а все остальное тонуло в зелени деревьев.
Многие деревья были отягощены плодами, другие усыпаны невероятно яркими цветами, такими прекрасными, что Бертилле очень захотелось взглянуть на них поближе.
5
Мангровые леса – заросли кустов и деревьев с воздушными корнями на приливно-отливной полосе тропических морей.
Она
Салон первого класса весьма отличался от столовой второго класса, где все пассажиры ели, сидя за общими хромоногими столами.
Здесь каждому пассажиру предоставляли удобное кресло, по углам комнаты были расставлены растения в горшках, негромко играл оркестр, создавая атмосферу радости и удовольствия.
Белоснежные льняные скатерти, безупречная сервировка, готовые к услугам молчаливо застывшие бородатые стюарды – все эти атрибуты роскоши скоро исчезнут для Бертиллы навсегда.
Путешествие подходило к концу, и все казались более оживленными, нежели в последние несколько недель изнуряющей жары.
Привлекательные женщины вроде леди Эллентон надели самые нарядные свои платья, их драгоценности так и сверкали при электрическом свете.
После обеда леди Сэндфорд получила приглашение на вист, а Бертилла устроилась в салоне с книжкой.
Ей очень хотелось выйти на палубу, но было не вполне прилично встать и пойти туда одной.
Она решила сделать вид, что отправляется спать; попозже, когда леди Сэндфорд и прочие пассажиры немолодого возраста удалятся на покой, она незаметно проскользнет на палубу.
Бертилле хотелось полюбоваться на фосфоресцирующие волны и на звезды, сияющие над темными деревьями.
В Малайе, казалось ей, есть нечто загадочное и возбуждающее, и что плохого, если сегодня вечером и завтра она позволит себе пренебречь условностями?
Ведь, уехав в Саравак, она никогда больше не встретит никого из своих попутчиков.
Она пожелала спокойной ночи леди Сэндфорд и ушла к себе в каюту, чтобы переждать, сидя в кресле с книгой, пока общество не разойдется.
Довольно скоро захлопали двери и послышались оживленные пожелания: «Приятных снов!» и «До завтра!»
Бертилла поглядела на часы: уже немного за полночь – лорд и леди Сэндфорд теперь явно у себя.
Было так тепло, что Бертилла не стала набрасывать пальто поверх вечернего платья, но достала из ящика комода мягкий шифоновый шарф.
Он принадлежал к числу тех уже не нужных ее матери вещей, которыми снабдила ее Доукинс, и все они и вправду оказались полезными.
Были среди них полоски кружев, которыми Бертилла отделала свои новые платья, были пояса разного цвета – надевая их попеременно с одним и тем же платьем, она придавала ему иной вид.
Еще были искусственные шелковые цветы – их Бертилла прикрепила к корсажу сшитого ею скромного вечернего платья.
Она накинула на плечи шарф и повернулась к зеркалу проверить, в порядке ли прическа.
Быть может, хотя она и не смела на это рассчитывать, лорд Сэйр опять поднимется к ней на верхнюю палубу.
Внезапно Бертилла услыхала шум за дверью, он становился громче с каждой секундой; она отворила дверь и увидела, что коридор полон дыма.
Должно быть, от изумления она открыла рот, потому что в следующее мгновение начала кашлять, а глаза у нее заслезились.