Пиратское фэнтези
Шрифт:
Что касается паруса, который был сделан из рваной кожи и крепился на мачте из рыбьих позвонков, то Вентворт приказал его спустить.
— Знамя смерти видно издалека, — сказал он, — и наш флаг должен быть таким же!
Вентворт приказал поймать белку с таким же нежным мехом, как на материнской крысиной груди, и таким же черным, как его иссохшее сердце.
Ворча и жалуясь, Салли изловил белку, притаившись в траве. Он бросил свою добычу рядом с колючим кустарником, не обращая ни малейшего внимания на мольбы и крики несчастной
Пираты повесили ее кости и кожу сушиться и приготовились обедать.
На корме Салли нес вахту и проклинал своих блох. Стоя у штурвала из раковины улитки, Вентворт открыл ржавый сундук, принадлежавший капитану, который управлял кораблем еще до него, и вытащил из него старую карту. Глядя на сияющие в небе звезды, он направил корабль к месту, которое было отмечено дрожащим почерком умирающей крысы: «Открытое море».
Корабль шел в темных водах, и вместе с ним по ветру плыл ужас. Под полной зеленой луной, похожей на заплесневевший сыр, беличий хвост развевался, как черный саван.
Рассвет поднимался над морем, оранжевые и розовые искры отражались в бурлящей пене. Корабль миновал устье, ведущее в открытое море, оставив лягушек и жаб прыгать в прибрежной грязи. Салли уже было наточил свой ятаган, чтобы показать головастикам, что такое пираты, но Вентворт остановил его.
— Подожди, пока у них появятся лапы. Это будет справедливо, — посоветовал он.
Утренние воды окрасились в кобальтовый цвет.
Салли зачерпнул железной кружкой воды за бортом, чтобы подсолить морской солью свой паек из сушеного мяса. Линия берега все больше отдалялась, и густой прибрежный лес уже напоминал маленькую зеленую бахрому.
— Ну, наконец-то море! — воскликнул Вентворт. — Я чувствую его благословенные глубины своими пиратскими костями.
Салли был с ним полностью согласен. Его красные глазки неистово сверкали.
В полдень они разглядели на горизонте утку с выводком пушистых желтых утят.
— Стоять! — вскричал Вентворт и выхватил меч. — Мы требуем сокровищ! Отдай нам свои яйца и гнездо, а также сложи к нашим ногам водоросли и водяных жуков!
Утка глянула на него и непонимающе крякнула.
— Это отказ, да? — Вентворт обернулся к Салли. — К пушкам, крыса!
Первый снаряд пролетел рядом с боком утки. Она взмахнула крыльями, но сокровищ явно отдавать не собиралась.
— Эскадра, вперед! — скомандовал Вентворт.
Пушки грохотали. Один, второй, третий утенок исчезли в дымке из желтого пуха. Утка возмущенно крякнула, взлетела и начала клевать нос корабля. Судно сильно накренилось, и птица остановилась. От резкой атаки у Вентворта закружилась голова, а Салли не удержался на лапах и рухнул на палубу, потеряв сознание.
— Отступаем! — закричал Вентворт.
Он перебрался через бесчувственное тело Салливана и дернул штурвал влево.
Салли вытаскивал щепки из своей шкуры.
— Пустяки, — ухмыльнулся Вентворт, — главное, нет повреждений на корабле.
Они плыли до тех пор, пока вода не стала серо-стальной, как их мечи. Наверху, в небе, парили существа с тонкими, как паутина, крыльями.
— Калоша, калоша, дырявая калоша! — кричали они вслед кораблю.
Салли измерил глубину, бросив за борт якорь. Струна-канат, раскручиваясь, порвалась, так и не достигнув дна.
Вентворт пошел наполнить свою флягу и обнаружил, что весь запас спиртного упал за борт во время атаки. Та же участь постигла и бочки с водой.
Он нашел Салли на краю кормы, где тот рыбачил с помощью обрывка струны-каната.
— Мы погибнем здесь, — сказал Вентворт. — У нас нет ни воды, ни провианта.
Что-то дернуло за удочку Салли. Он откинулся назад и изо всех сил потянул ее на себя. На палубе появилось странное существо с хвостом, покрытым ярко-зеленой рыбьей чешуей, и ангельской мордочкой юной крысы.
— Клянусь моими усами, это крысорусалка! — воскликнул Вентворт.
Странное создание было невелико для крысы, но слишком большое для рыбы. Там, где шерсть крысорусалки сливалась с чешуей, она сверкала изумрудными переливами. Шесть розовых ракушек покрывали ее прелестные груди.
В голове Вентворта пронеслись мысли, одна соблазнительнее другой. Но у Салли на этот счет было другое мнение. Взмахнув саблей, он пронзил нежное горло морской девы, она испустила крик, исполненный муки, и затихла.
Этим вечером они отужинали рыбной отбивной, а Салли шил себе плащ из меха крысорусалки. Для Вентворта все это слишком напоминало каннибализм, но чокнутая крыса, вроде Салливана, могла бы убить и собственную мать ради ее шкуры.
— Салли, ты жестокая крыса, — сказал Вентворт.
Салли взглянул на своего капитана, и его усы дрогнули. Вентворту показалось, что он видит блох, снующих в шерсти его помощника.
— Может, блохи переберутся с тебя в ее шкуру? — предположил он.
Искорки смеха заплясали в глазах Салли. Он продел нитку в иголку, вырезанную из кости крысорусалки, и, раскрыв пасть, разорвал ее шкуру пожелтевшими зубами.
Вдруг на горизонте Вентворт заметил чье-то огромное щупальце, сияющее белизной в свете бледных сумерек.
— Тысяча чертей! Гляди-ка, там чудище! Крыса, здесь мы задержимся! Смотри в оба!
Вентворт приказал Салливану сбавить ход. Судно безмолвно скользило по темным водам, словно вор, крадущийся в ночи.
Они огибали одно из щупалец, которое было огромным, как полуостров. Его присоски, размером с домашнюю кошку, пульсировали, втягивая соленый воздух.