Пиратское фэнтези
Шрифт:
— Я не собиралась причинять ему вред! — кричала она сквозь ветер — Просто у него такая чудесная шерсть, такой восхитительный хвост! От этого так быстро бьется сердце! О, это испытание для влюбленной кошки!
— Так вот что случилось с твоим бывшим женихом!
— Да, ты прав, я поддалась искушению, но все это в прошлом. Я помню свою брачную клятву!
Салли выполз из каюты вслед за Вентвортом. Его глаза были темны, как надвигающиеся волны. Он дергался под оравой снующих блох.
— Моя судьба в твоих лапах! — крикнула ему Киса.
Еще
Салли кинулся к ней.
— Не помогай этой продажной девке! — рявкнул С Вентворт. — Сейчас на это нет времени.
Гром гремел. Мачта скрипела. Едва Вентворт оттолкнул Салливана в сторону, как обломки мачты рухнули на палубу. Корабль взмыл на гребне волны и накренился. Шелка и драгоценности начали сползать в воду.
Вентворт старался когтями уцепиться за палубу. Он вытащил ложку из рукава и воткнул ее в углубление между досками. Капитан успел вовремя ухватиться за нее: его задние лапы болтались над самой водой.
Киса падала вслед за ним. Ее когти скользили в попытке удержаться на палубе. Салли в жутких конвульсиях цеплялся за ее спину. Блохи так и скакали по нему.
— Держись крепче, любимый! — вопила Киса.
Когти снова слушались, силы возвращалась, она взбиралась все выше и выше, но не могла вытащить их обоих.
Глаза Салли были чернее ночи, они были черны, как само безумие, черны, как сгнивший сыр на обратной стороне луны.
И он разжал лапы.
— Нет! — закричали разом Киса и Вентворт.
Салли погрузился в воду, и его голый хвост еще раз мелькнул на поверхности, прежде чем исчезнуть в волнах.
Шторм закончился, и небо прояснилось. Киса рыдала, стоя на коленях. Вентворт осматривал корабль, чтобы понять, каких сокровищ они лишились.
«Драгоценности утонули. И ковры, и золото, и чай, и вино. Но уцелело серебро. Возможно, этого хватит, чтобы купить новый корабль. Только он будет маленький».
— Это моя вина, — причитала Киса. — Если бы я не поддалась искушению, если бы ты не застал меня — втроем, возможно, мы могли бы противостоять буре!
Давным-давно, когда он был еще юнцом, насильно завербованным в матросы, Вентворт дал клятву помогать тем, кто потерял своих возлюбленных. Он не смог бы убить вдовца или вдову. Но, о боже, сейчас искушение было слишком велико.
— Нет, нам не суждено было спастись, — сказал он. — Ты бы съела его.
Киса проливала горькие слезы, сидя на палубе, и они, падая в море, смешивались с соленой водой.
— О мой злодей, о мой ненаглядный безумец с глазами черными, как безлунная ночь, и шерстью мягкой, как одеяло хозяина…
— Допить ли нам вино или оставить что-то для продажи? — спросил Вентворт.
— И ты должен был погибнуть, в час моего позора пожертвовав своей благородной жизнью ради меня! — Безутешная вдова не слушала его.
— Думаю, тебе
— О любовь моя! Я не смогу жить без тебя!
Цокая когтями по палубным доскам, Киса кинулась к самому краю корабля. Она застыла как статуя, хвост развевался на ветру. И вот прыжок, всплеск волн — и ее не стало.
Вентворт пристально смотрел ей вслед. Это приключение состояло из сплошных смертей. Мак Обрубок погиб. Салливана больше нет. Даже бедняжка Киса нашла свой конец в пучине. Вентворт выхватил ложку из кармана и швырнул за борт. Без этой проклятой вещицы он тоже погиб бы, и, возможно, так было бы лучше для него.
Ослабленные штормом, деревянные снасти корабля ломались то тут, то там. Капитанская каюта обвалилась в трюм, и все серебро унесло за борт. Палуба раскалывалась на части. Вентворт смастерил плот, скрепив между собой палубные доски. Тянулись часы. Крики чаек пробудили в Вентворте надежду на то, что рядом земля, однако это был всего лишь труп, плавающий в воде. Вентворт выудил его и пообедал.
Мокрый и жалкий, Вентворт лежал и ждал смерти. Он вспоминал все свои многочисленные прегрешения. Крысенком он часто ссорился со своими родными братьями, кусал их за усы, чтобы отнять хлебные крошки. Он прятал яблоки от других крыс и был пропитан ложью, как гнилой сыр плесенью.
Он кусал руку, которая его кормила.
Но, несмотря на все это, он не считал себя дурной крысой. Да, иногда он бывал негодным, иногда беспощадным, а иногда и кровожадным. Но кто из нас без греха?
Когда Вентворт услышал шум приближающегося корабля, он решил, что попал на небеса. Но тут острая сталь ткнулась в его ребра и заставила подняться.
— Вы работорговцы? — спросил он.
— Молчать, крыса! — взвизгнул державший саблю хорек, его нос дергался.
Он взмахнул хвостом, и две толстые морские свинки затащили Вентворта на хрупкое судно.
На горизонте показались пальмы, черные на фоне заката. Вентворт был ошеломлен тем, что находился в двух шагах от свободы. Один из толстяков заметил, что пленник смотрит вперед.
— Это Сладкие Летние острова. Там выращивают сахарный тростник. Ты проведешь остаток своей жизни, работая на плантациях, — сообщил он.
Толстяк издал короткий грубый смешок, шлепнул Вентворта по уху для острастки и повел его в трюм, где заковал бедную крысу в цепи и посадил в клетку до конца путешествия.
Но какой же из капитана Вентворта Черное Сердце, Угнетателя Щенков и Несущего Ужас, был бы пират, если бы он не смог освободиться от ржавых цепей! Он заколол стражу их собственным оружием и, грохоча, поднялся на палубу, чтобы подчинить себе этих трусов.
В порту Вентворт продал работорговцев за хорошие деньги и приобрел плантацию. А поскольку ни одна крыса не позарилась на перепуганных работорговцев, Вентворт выкупил их за бесценок и заставил работать с утра до ночи.