Пираты Балтийского моря
Шрифт:
– Мы с дочерью сегодня на рынке кое-чего наторговали и хотим поделиться с тобой заработанным. Так мы сможем отблагодарить тебя и твоих товарищей за наше спасение от разбойников.
Мария улыбнулась отцу, радуясь, что хоть чем-то они смогут помочь этому красивому парню, так жестоко пострадавшему по воле злых людей. Она мягким, полным сочувствия взглядом посмотрела на Стояна. Тот тоже с любопытством взглянул на девушку, которая с явным нетерпением ждала его ответа. Тогда молодой человек повернулся к отцу Марии и медленно, но твёрдо произнёс:
– Нет, спасибо вам на добром слове, но мы от вас ничего принять не можем. Не корысти ради мы спасали вас! Мы с друзьями мечтаем насобирать денег на корабль, и мы это сделаем! Но не за ваш счёт! Отныне все меченосцы на нашей земле – наши заклятые враги, поэтому мы вправе требовать от них компенсации за наши страдания, причём в той форме, которую посчитаем для этого справедливой! Мой отец будет отомщён сполна!
– Ты, конечно, вправе требовать отмщения за чудовищную смерть своего отца, – осторожно начал Фридрих, – но ты, наверное, понял, что мы с дочерью тоже немцы, как и многие люди ордена. Но мы рижские немцы, патриоты своего города и не имеем никакого отношения к ганзейским немцам, а тем более к злодеяниям Ливонского ордена. Мы торговые люди, и нам не нужны война и людское горе. Это сильно мешает нашему делу. Мы хотим торговать мирно и со всеми людьми, невзирая на то, к какой общине или вероисповеданию они принадлежат.
Стоян бросил быстрый взгляд на притихшую Марию, потом посмотрел на ставших вдруг серьёзными друзей. Ещё раз взглянул в глаза отца девушки, который теперь смотрел на него, с нетерпением ожидая, когда их отпустят.
– Нет, вы не враги нам, а поэтому спокойно поезжайте домой, – произнёс Стоян и, вновь посмотрев в глаза Марии, продолжил: – Но клянусь, что однажды я постучусь в дверь вашего дома, когда буду готов отвести вашу дочь на свой корабль.
– Хотелось бы тебе верить, Стоян, но твоя мечта мне кажется такой призрачной, что я даже боюсь думать о ней, чтобы ненароком её не спугнуть. Но я буду молиться за тебя и твою мечту, я буду ждать тебя!
Слова купца источали елей. Стоян, немного помедлив, осторожно взял Марию за руку и внимательно посмотрел в её доверчивые зелёные глаза. Девушка не сделала попытки высвободить руку из крепких ладоней Стояна, а её отец молча наблюдал, как молодые люди жадно всматриваются друг в друга, будто пытаясь проникнуть в самые сокровенные мысли. Повидавший на своём веку всякое, Фридрих, несмотря на то что он в силу сословных различий, конечно, не желал дочери такого выбора, в этот момент не сказал ни слова. Он был уверен, что со Стояном и его компанией они встретились в первый и последний раз.
Глава 6. Дела городские и личные
На следующий день Фридрих с самого утра приглядывал за тем, как работники раскладывали товар в его новой лавке. Совсем недавно ему удалось обустроиться на Ратушной площади. Все богатые купцы города почитали за честь иметь здесь свою лавку, потому что в Риге это было самое престижное место для торговых людей. Чтобы прибыльнее организовать своё дело, многие купцы шли на всяческие ухищрения в борьбе за доходное место. В ход шли и родственные связи, и дорогие подарки, и денежные подношения господину бургомистру. Все средства были хороши, и никто не осуждал победителя за его маленькие хитрости.
Мария крутилась рядом с отцом и чем могла пыталась ему помочь. Она старалась получше разложить принесённый батраками товар и одновременно красочно расхваливала его перед прохожими, зазывая их оценить качество и приобрести хотя бы немного для пробы.
Мимо проходили бюргеры и горожане, а иногда и приезжие купцы, которые бросали оценивающие взгляды на товар и на бойкую девицу, которая заправляла в лавке наравне с отцом. Среди прогуливающих по Ратушной площади встречались и немецкие, и шведские, и датские купцы. Было довольно много торгового люда и из русских земель. Фридрих давно вёл дела с купцами из Новгорода и Пскова и даже успел немного освоить их речь. Поэтому ему было не так уж и трудно понять потребности восточных гостей города, и он всячески старался налаживать с ними добрые деловые отношения.
Как раз сегодня Фридриху удалось по выгодной цене купить у знакомого русского купца пару берковцев 10 воска и несколько десятков сороков 11 меха. В свою очередь он выгодно продал ему десять пудов 12 соли, немного янтаря и серебра. А для дочери у гостя из русских земель нашлись разноцветные стеклянные украшения: ожерелье и браслет. Подарок отца ей очень понравился, и она тут же его примерила. Время от времени она поправляла на шее ожерелье и поднимала руку, чтобы полюбоваться другим подарком. Мария осторожно поворачивала кисть и ловила отблески утреннего солнца на цветных стёклышках. Её очень нравилась игра солнечного света. Она была счастлива вниманием отца и радовалась, как маленький ребёнок новой игрушке.
10
Берковец – большая мера веса, употреблялась в оптовой торговле преимущественно для взвешивания воска, мёда, поташа и т. д.
11
Сорок – единица счёта пушнины, особенно соболей, которые продавались сороками – наборами на шубу, вложенными в чехол.
12
Пуд – мера веса, равна 16,38 килограмма.
В это время по Ратушной площади степенно, никуда не торопясь, прогуливался глава города. Он был в новом, расшитом золотом камзоле. Высоко задрав округлый подбородок с глубокой, разделяющей его пополам ямкой, он держал путь прямо к ратуше 13 . Хейнер фон Зиберман, так звали бургомистра Риги, держал в руке тяжёлую золочёную трость и мерно цокал ею по недавно уложенной брусчатке. Он был горд собой, а деловой люд уважительно раскланивался с главой города. Он же отвечал им выборочно, удостаивая коротким взглядом почти бесцветных глаз лишь некоторых из них.
13
Ратуша – здание, служившее резиденцией для органа рижского городского самоуправления.
Бургомистр с явным неудовольствием покосился на яркое солнце, которое впервые за многие дни наконец-то показалось из-за туч. Горожане и купцы, наоборот, были рады этому обстоятельству, потому что огромные лужи на Ратушной площади начали подсыхать и вскоре не надо будет через них перепрыгивать или обходить стороной. Хейнеру же солнце светило прямо в глаза, и это заставляло его прищуриваться, отчего старик морщился, хотя терпеть этого не мог: ему казалось, будто сморщенное лицо портит его внешний вид и тогда у горожан складывается о нём искажённое впечатление.
Прохаживаясь по площади, глава города с любопытством разглядывал новые купеческие ряды. Проходя мимо лавки Фридриха, бургомистр бросил короткий косой взгляд на выложенные товары, но надолго задержал взгляд на дочери купца – розовощёкой стройной красавице. В это время девушка в очередной раз разглядывала подарок отца. Хейнер фон Зиберман подошёл вплотную к лавке, чтобы получше рассмотреть, чем это там она заинтересовалась. Увидев на запястье девушки всего лишь стекляшки, которые в Ригу часто привозят русские купцы, он недовольно поморщился, как будто проглотил целую пригоршню незрелой клюквы.