Пираты фюрера
Шрифт:
Мор спрыгнул в шлюпку и приказал отваливать. Лейтенант размышлял о том, как приятно подняться на борт танкера, где даже одна неосторожно брошенная спичка гарантированно обеспечит всем конец в огненном аду. На эти мысли Мора навела картина того, как члены команды танкера кидаются за борт. Если прыгают за борт, то, наверное, знают почему.
Первым, кого повстречал Мор, забравшись на палубу танкера, был какой–то матрос–китаец, вынырнувший из темноты.
— Как называется ваше судно? — спросил Мор, направляясь к трапу, ведущему на мостик.
При виде Мора в раскосых глазах китайца блеснул ужас. Он побежал к леерам, перелез через них и прыгнул в воду. «Боже! — подумал Мор,— неужели я так страшно выгляжу?»
Посветив фонарем, он сам прочел название танкера на одном из спасательных кругов. Обыскав каюту капитана, Мор нашел судовые документы, из которых узнал, что танкер имеет на борту 4500 тонн дизельного топлива и 6000 тонн топлива других видов. О лучшем даже трудно было мечтать!
Мор вернулся на «Атлантис», подобрав по пути барахтавшихся в воде китайцев. Выслушав его доклад, Рогге принял решение сохранить приз любой ценой. Для этого Мору, Фелеру и китайцам предстояло вернуться на танкер, чего никому из них совершенно не хотелось.
Вернувшись на «Кетти Бровиг», Мор собрал военный совет. В полной темноте, ослабленной только ручным фонарем Мора, за круглый стол уселись он, Фелер, капитан танкера и его старший механик.
Танкер стоял без энергии, света не было. Произошло это благодаря злосчастному снаряду, выпущенному с «Атлантиса». В результате давление в котлах упало.
— Залейте в котлы свежую воду,— предложил Мор капитану танкера.
— Не выйдет,— покачал головой норвежский механик. — У нас нет ручных насосов.
— А как же вы поднимаете пар в порту? — поинтересовался Мор.
— Нас обеспечивают с берега,— ответил механик.
— Очень странно! — больше немецким морякам сказать было нечего.
— Вы еще убедитесь,— пообещал механик,— что это не последняя странность нашего судна.
И хотя немцы пытались воплотить в жизнь какие–то свои идеи, но убедились, что старший механик танкера был прав — очень странная конструкция водяных цистерн не давала возможности залить воду в котлы, находясь в море. Тогда попытались сохранить то малое количество пара, которое еще осталось в котлах.
Один из матросов «Атлантиса», завернувшись в мокрые одеяла, добровольно вызвался забраться в раскаленное облако и перекрыть главный клапан паропровода. Другой матрос стоял наготове, чтобы занять его место, если первый потеряет сознание или погибнет. Но первый доброволец вернулся благополучно и без чувств рухнул на палубу. Доказательством его успеха стала наступившая тишина, пронзительный свист выходящего пара прекратился. Оставшийся в котлах пар удалось поднять, используя в качестве топлива всю мебель, какую только можно было отыскать на танкере.
Когда Мор вернулся на «Атлантис», рейдер с тремя судами за кормой (третьим был немецкий теплоход «Танненфельс», прибывший из Сомали) шел к месту рандеву с «Шеером».
О встрече «Атлантиса» и «Адмирала Шеера» экипажу ничего известно не было, и когда сигнальщик крикнул, что видит на горизонте мачту, которая, судя по всему, принадлежит военному кораблю, Рогге, подмигнув Мору, приказал пробить боевую тревогу. Все с удивлением и страхом глядели на Рогге. Почему «Атлантис» идет прямо на военный корабль? Не рехнулся ли Рогге? А может быть, он решил стать самоубийцей? Напряжение на «Атлантисе» продержалось до момента, пока сигнальщик срывающимся от волнения голосом не крикнул: «Это один из наших карманных линкоров!»
Для экипажа «Шеера» появление «Атлантиса» было столь же неожиданным, поскольку они рассчитывали увидеть один корабль, а встретили четыре! Рогге с гордостью провел свои призы мимо «Адмирала Шеера».
После обмена обычными приветственными сигналами «Атлантис» подошел к правому борту своего «большого брата». На фоне закованного в броню карманного линкора с его трехорудийными башнями главного калибра «Атлантис» казался мирным пухленьким торгашом. В момент встречи кораблей в океане бушевал жестокий шторм силой не менее 11–ти баллов. С «Шеера» передали семафором, что они все понимают и не ожидают гостей, пока погода не улучшится. Прочитав этот сигнал, Рогге объявил: «Я отправляюсь на «Шеер»».
Командир «Атлантиса» был уверен в трофейных норвежских баркасах, которые уже не раз показывали себя в штормовых условиях. Впрочем, некоторые, включая и Мора, так хотели побывать на «Шеере», что были готовы отправиться на карманный линкор вплавь. Навстречу баркасу шли волны высотой с трехэтажный дом, но, умело маневрируя, моряки «Атлантиса» сумели добраться до «Адмирала Шеера», где они были тепло встречены, хотя ужасная болтанка не давала возможности полностью воспользоваться гостеприимством экипажа карманного линкора. В итоге Мор «заблудился» на «Шеере», и Рогге возвратился на «Атлантис», не дожидаясь адъютанта. Когда к Мору вернулась способность соображать, он страшно испугался, что какая–нибудь случайность оторвет «Атлантис» от «Шеера», и он останется на карманном линкоре навсегда. Но все обошлось.
Оба корабля спустились на 300 миль к югу, где море было спокойным, после чего начались постоянные обмены визитами и подарками. Отобранные старшины и матросы «Атлантиса» отправились с визитом на «Шеер», а группа матросов карманного линкора побывала на «Атлантисе».
Многие, особенно старослужащие и сверхсрочники, были знакомы по старым временам, когда служили на одном корабле или в одном подразделении. Оба экипажа искренне старались перещеголять друг друга в обмене подарками, тем более, что эти подарки ни «Атлантису», ни «Шееру» ничего не стоили. «Атлантис» послал в подарок каждому члену экипажа «Шеера» по красивой авторучке. С «Шеера» сообщили, что среди их добычи тоже были тысячи авторучек!
До встречи с «Атлантисом» «Шеер» захватил в море британский рефрижератор «Дюкьеса» с грузом куриных яиц, которых было несколько миллионов штук. От своих щедрот командир «Шеера» капитан 1–го ранга Кранке выделил «Атлантису» 150 000 штук яиц. Две недели моряки «Атлантиса» и их пленные объедались яйцами, которых не видели уже в течение многих месяцев. Яйца варили всмятку, в мешочек, вкрутую, жарили всевозможные яичницы, готовили омлеты и гоголь–моголь. Однако вскоре, когда на борту было еще около 14 000 яиц, на них уже никто не мог смотреть без приступов тошноты. И Рогге приказал выбросить оставшиеся яйца за борт.