Пираты Карибского моря. Проклятие капитана
Шрифт:
Стражники переглянулись в недоумении. Они уже видели, что знатный сеньор не был пьян, а пострадал от злоумышленников, так как шляпы на нем не было и из головы его сочилась кровь. Но беспокоить генерала в столь поздний час они не решались.
— Тогда вызовите вашего бригадира, и поживее!
Де ла Крус терял последние силы, когда наконец в караульном помещении появился молодой офицер. Бригадиром оказался друг Мигеля, поклонника Мари. Этого офицера Педро не раз встречал в ее доме, счастливое совпадение обрадовало капитана.
Потребовав,
— Дело особой государственной важности. Не исключено, что в ваших руках находится судьба Гаваны. Немедленно прошу доставить эти пакеты генералу Чакону, — и де ла Крус, с трудом расстегнув пуговицы камзола, достал спрятанные под подкладкой пакеты, вручил их офицеру и тут же потерял сознание.
Когда он вновь пришел в себя и различил свет свечи, над ним уже хлопотал врач, лично присланный Чаконом. Врач то и дело подносил к носу Педро лечебные соли и поправлял у него на лбу холодный компресс.
Вскоре предутреннюю тишину караулки нарушил громовой голос самого генерала:
— Поздравляю вас, де ла Крус! Поздравляю! Должен вам сообщить, вы отличились так, как давно в Гаване никто не отличался. Я всегда говорил, что вы славный малый! Однако где тот, у которого вы отняли, как я понимаю, эти пакеты?
— Их было пятеро, генерал. Но сейчас нам их не найти. В городе действует целая группа.
— Ну, об этом, милейший, мы знаем. Плохо, что письма не подписаны. Однако не волнуйтесь, это нисколько не умаляет ценности содержащихся в них сведений. Вот только как узнать, кто автор письма из Гаваны?
Де ла Крус хотел было что-то сказать, но не смог и закрыл глаза. Тогда вмешался доктор:
— Мой генерал, молодому человеку очень плохо. Ему сложно сейчас говорить.
— Ах, да-да! Вы правы…
Но де ла Крус пересилил себя и сказал:
— Генерал, надеюсь, в городе немногие умеют писать. Пусть ваши люди сличат почерки…
— О! Вы проявляете находчивость и ум, которым позавидует любой политик. Браво, де ла Крус! Так ему очень плохо, доктор?
— Да, больному нужен полный покой и постоянный уход…
— Эй, кто там!
Вошли дежурный офицер и солдат.
— Немедленно соорудите носилки и доставьте сеньора де ла Круса ко мне домой. А вас, доктор, прошу находиться рядом с молодым человеком до тех пор, пока ему не станет лучше.
— Непременно! Состояние больного того требует.
Два последующих дня де ла Крус боролся со смертью. Рана у него на голове нагноилась и продолжала кровоточить. В бреду он произносил имена Каталины и Бартоло.
Чакон приказал разыскать слугу де ла Круса. Бартоло пришел с тяжелой котомкой, где лежали мешочки с золотыми дукатами. Слуга сообщил, что Каталиной звали мать де ла Круса, ужаснулся его состоянию и, что-то пробормотав себе под нос, тут же исчез.
К вечеру он появился снова и уговорил доктора пойти отдохнуть. Он побудет с больным. Предложение было сделано как нельзя вовремя, врач не спал уже третью ночь.
Взяв с Бартоло слово, что тот немедленно позовет его, если больному станет хуже, врач ушел. А Бартоло только это и было нужно. Он поспешно достал из котомки пузырек, сделанный из плода тыквы, и пакетик из кукурузного листа. Накапал в кружку какого-то черного зелья и влил в рот лежавшего без сознания де ла Круса. В пакетике находилась мазь серого цвета. Ею Бартоло густо смазал рану на голове. Кружку с каплями слуга подносил к губам хозяина за ночь раз шесть.
Наутро де ла Крус открыл глаза и улыбнулся, а через день уже мог садиться на край кровати. Городской лекарь не переставал удивляться жизнестойкости молодого человека. Про себя чудесное быстрое выздоровление он приписал своему умению.
Де ла Крус догадался об этом и прямо спросил лекаря:
— Доктор, а вы верите в силу знахарских снадобий?
— Ну что вы! Это невежество. С другой стороны, я знаю одного человека, который прибегает к подобным средствам, совсем, знаете, отбился от рук. Это мой ученик — талантлив: режет, пришивает, склеивает кости, как никто другой в Гаване. Но всему и всем перечит. Мечтатель!
Де ла Крусу эти слова пришлись по душе.
— А кто он?
— Славный парень. У него своя трагедия. Обучался он у меня, а сейчас знает больше иных докторов. Отец его, — и доктор понизил голос, — городской палач. Юноша от этого страдает… Нигде не принят… Бунтует… Вот он-то и имеет дело со знахарями, разными там бабалао и черт знает еще с кем. Слоняется по окраинам города и врачует бесплатно. Я его уже не раз выручал, проблемы с властями…
В это время секретарь Чакона пришел осведомиться, в состоянии ли де ла Крус принять генерала.
Чакон с нетерпением ждал минуты, когда можно будет побеседовать с де ла Крусом, и, узнав, что тому стало гораздо лучше, не замедлил явиться.
— Я не стану утомлять вас, милейший де ла Крус. Мои писари и аудиторы Чирино набили себе мозоли на одном месте, но ни один почерк не похож на то перо, чей хозяин сочинил письмо из Гаваны.
— Человек, который доставил его, — рыбак. Хозяин «Летучей мыши», что у ворот Колумба, его родственник.
— Я прикажу сегодня же разнести в пух и прах этот вертеп! — загремел генерал.
— Мой генерал, вы славный воин, но если посоветуетесь с его милостью сеньором Чирино, то, я уверен, он предложит вам поступить иначе.
— Что вы хотите этим сказать?
— Он предложит вам установить негласный надзор, который принесет вам куда больше пользы. Наверняка наведет на след того знатного идальго, если он, конечно, еще жив. Моя шпага касалась его горла. Этот идальго передавал англичанам послания. Не исключено, что он сам и есть автор письма.
— Клянусь моими прародителями, де ла Крус, вас нельзя отпускать из города! Я уже говорил с Чирино. Мы предложим вам достойное место…