Пираты Карибского моря. Проклятие капитана
Шрифт:
— Даю слово, Томас! — серьезно сказала девушка. — Пожалуйста, не сердитесь, — и, гордо подняв голову, решительно направилась в каюту капитана.
Пассажир, которого ждала «Ласточка», появился на корабле лишь к полудню следующего дня. Высокий, поджарый, крепкий брюнет, судя по всему, испанец. Богатое платье, украшенное серебряными застежками, говорило о его состоятельности. Длинное страусовое перо украшало широкополую шляпу. Он сдернул с руки кожаную перчатку с внушительными крагами и, сняв шляпу, учтиво поздоровался с капитаном. Тот жестом приказал боцману распорядиться
— На первый взгляд он кажется важной персоной, — заметил сеньор Осуна, — но его слуга… посмотрите, Лола, просто пират какой-то.
Атлетического сложения негр лет тридцати, с кольцом в левом ухе, поставил на палубу рядом с другими вещами хозяина миниатюрный кованый сундучок и обтянутый ярко-зеленой кожей ящик с пистолетами. Расшитая и украшенная золотыми пряжками портупея и две боевые шпаги соскользнули с сундучка. Стоявший рядом матрос услужливо поднял оружие, и негр широко и благодарно улыбнулся.
До слуха Осуны донесся разговор двух бомбардиров.
— Узнаешь?
— Еще бы! И того и другого.
— Ты слышал? Их с трудом разняли. Оба уже были ранены.
— Мне до сих пор не ясно, что могло разрушить их дружбу?
— Просто этот слишком жаден. Ему подавай добычу, а де ла Крус честный корсар. Другой причины нет.
— А что этот делал до «Каталины»?
— Говорили разное. Был грандом, колонистом, наемным убийцей, флибустьером…
— Но смел, как ягуар. Я видел его на одной дуэли…
Пронзительный звук дудки боцмана заглушил последние слова бомбардира.
Экипаж поспешил на свои места, и тут же послышался скрежет цепей о кабестан, свидетельствовавший о том, что «Ласточка» поднимает якоря.
— Положительно не нравится мне этот новый пассажир, — сказал сеньор Осуна, видя, с каким интересом его спутница поглядывает на незнакомца, непринужденно беседующего на шкафуте [88] с капитаном.
— Отчего же, Томас? Мне он чем-то напоминает моего отца в молодости.
88
Шкафут — верхняя палуба между передней фок-мачтой средней, самой высокой на корабле грот-мачтой.
— Побойтесь бога, дорогая! Ваш отец благородный человек, а это какой-то проходимец! — воскликнул королевский инспектор. — Посмотрите хорошенько на его слугу. Типичный черномазый пират.
— Не забывайте, сеньор Осуна, что мы в колонии. Здесь вам не Европа, а Вест-Индия, — резко ответила Долорес и ушла в свою каюту.
Осуна еще долго стоял и раздумывал над строптивым характером молодой испанки, получившей воспитание в колонии. Отец Долорес ни на минуту не забывал, что его единственная и горячо любимая дочь росла в суровых условиях. Поэтому, как только девушке исполнилось шестнадцать, отец обучил ее скакать верхом на лошади в мужском седле, стрелять из пистолета и даже фехтовать облегченной шпагой.
За ужином капитан представил нового пассажира:
— Педро Гонсалес, негоциант. В прошлом бывалый моряк. Мне приятно иметь
— Мне тоже приятно встретить такое общество, но было бы куда приятней, мосье Дюгард, согласись ВЫ; доставить меня еще и в Санто-Доминго.
— При всем уважении к вам, дон Педро, это не в моих силах! Я и так из-за вас отклоняюсь от курса. Вы хорошо знаете, мой сеньор, что меня уже давно ждут в Марселе дети и жена. Я вам говорил. Потому не заставляйте меня, мой друг, искать опасных приключений. Что вы! Эти три года… Гаити! Багамские острова! Нет, дон Педро, дальше пролива Мона ни на кабельтов! — взволнованно заявил капитан, в то как Долорес незаметно разглядывала нового знакомого.
Его продолговатое лицо с живыми блестящими глазами, волевым подбородком, выдающимися скулами и тонкими усиками над выразительными губами вызывало симпатию. Долорес чувствовала, как ей все больше нравится новый пассажир.
— Кто бы мог подумать, мосье Дюгард, что годы делают с храбрецами! — недобро усмехнулся дон Педро.
— И не уговаривайте! Далее пролива Мона, повторяю, ни шагу. Кому нужны встречи с этими…
Долорес быстро подняла глаза на капитана, и он осекся на полуслове.
— Вы имеете в виду пиратов, капитан? — спросила девушка, спокойно вытирая пальцы салфеткой.
— Уверен, что в присутствии сеньориты не следует в разговоре касаться подобных тем, — решительно присоединился к беседе сеньор Осуна. — Тем более что сегодня пираты — больше легенда, чем реальность. Хотя… — инспектор внимательно поглядел на коммерсанта.
— Ну, конечно! Нет сомнений! — засуетился капитан. — Сегодня можно плавать в этих местах так же спокойно, как по реке Эбро, например, или по Сене.
— Так это из-за вас мы изменили курс и увеличили наше путешествие на целых десять дней? — обратился Осуна к Гонсалесу. — А можно полюбопытствовать, какие у вас в Сан-Хуане дела?
— Ищу корабль, который через месяц мог бы перевезти мой груз в Испанию. По пути в Сан-Хуан мы зайдем в ряд портов, где я сделаю необходимые закупки…
— И таким образом «Ласточка» прибудет к месту назначения не на десять дней, а на две недели позже, сеньор Осуна, — заметил капитан.
— А почему бы вам, мосье Дюгард, действительно не помочь дону Педро? — вмешалась Долорес. — Сеньор Осуна не очень-то спешит, служба у него идет, а я готова пожертвовать своим временем.
Капитан вопросительно поглядел на девушку, как бы желая понять, не шутит ли она. Королевский чиновник закусил губу, негоциант бросил на Долорес взгляд, полный благодарности.
— Мадемуазель, вы еще так молоды, вам не понять чувство женщины, которая не видела своего мужа полных пять лет. Каждый день опоздания для нее пытка. А мои бедные дети…
— Сеньорита, я признателен вам за ваше участие, — перебил капитана дон Педро, — но мосье Дюгард прав. Он и так сделал для меня много. Однако из любого положения можно найти выход. — Гонсалес поднялся из-за стола, поправил рассыпавшиеся по плечам волосы блестящего черного парика и учтиво поклонился присутствующим: — Прошу меня извинить, день был тяжелым, — и вышел из кают-компании.