Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

Алексеева Марина Никандровна

Что касается Анри де Вандома, пажеский костюмчик был продуман до мелочей и сшит для Анри г-ном Персереном по общему эскизу герцогских пажей, но, учитывая индивидуальные особенности фигуры м-ль де Бофор. В плечах – крылышки, штанишки, пышные, коротенькие, как современные шортики, умело скрывали девичью фигурку. Будь мадемуазель экипирована по нынешней моде, футболка и шорты сразу выдали бы ее пол даже Ролану. Но в XVII веке на рубашку шло значительно больше материи, чем на молодежные футболки XXI века. И кое-какими техническими советами Шевретты весьма

умело пользовалась ее способная ученица. Сейчас, конечно, Шевретта очень пожалела бы о том, что учила дочь Бофора маскировке. Но, навещая время от времени приятельницу-аббатиссу в монастыре Святой Агнессы, Шевретта выбирала минуту-другую, чтобы поучить кое-каким хитростям маленькую простушку Бофорочку.

– Морс? – предложил Рауль.

– Чуть-чуть, – сказал Анри.

Рауль налил себе полный бокал, пажу – чуть-чуть.

– Никак отпиться не могу, – вздохнул он.

– Сударь, – сказал Анри, – Теперь, когда я убедился, что вы в добром здравии, и вам не нужна медицинская помощь… Хотя почему у вас хриплый голос?

– С перепоя, – сказал Рауль, – А может, и сорвал, песни же всю ночь орали.

– Какая жалость! – воскликнул Анри, – Неужели так и останется?

– Да ладно, – сказал Рауль, – Пройдет. А не пройдет, черт с ним. Я ж не оперный певец.

– О, но вы таким звонким голосом пели песню о капитанах, сударь! И еще…когда предложили тост… чтобы погибла надежда Ислама…

Анри жалостливо вздохнул.

– Можно подумать, я лишился ноги или глаза, – фыркнул Рауль, – У Пиратов это часто. Да еще и шрамы.

– Что бы вы ни говорили, – сказал Анри, робко поднимая глаза на своего собеседника, – Мне очень трудно представить вас на деревянной ноге и со шрамом.

– А вы представьте, – сказал Рауль, стараясь говорить погрубее, – Я же Пират.

Гримо тихо смеялся.

"Нет, мой милый, ты не пират! Ты редкий дурак и теряешь драгоценное время. Черт возьми! Все-таки до отца тебе далеко. Тьфу! Злости не хватает!''

– У меня к вам поручение от герцога, – сказал Анри,- Но герцог велел вам сказать только в том случае, если вы себя хорошо чувствуете.

– А если бы я заболел? – спросил Рауль, – Что тогда?

– Тогда г-н Дюпон к вашим услугам. А почему вы спросили? Вы все-таки нездоровы? О сударь, не скрывайте ничего!

Рауль добродушно-шутливо обнял пажа.

– Если я заболею… – пробормотал Рауль.

– То что? Что вы сделаете? Утопитсь?

"Черт возьми! Моя дурная слава бежит впереди меня!"

– Все нормально. Что угодно герцогу? Говорите!

– Может, вы все-таки оденетесь? – спросил Анри, – Вам не кажется, что вы…э… неприлично выглядите?

– Я у себя, и мне жарко, – сказал Рауль, – Позвольте заметить, Анри, я вас сюда не приглашал. Вы пришли,…проявив инициативу, влекомый достойным уважения чувством любви к ближнему…

"Любви к ближнему. Аминь. Но эта любовь к ближнему принимает какую-то не католическую, а древнегреческую форму, – подумала перепуганная Бофорочка, – Господи, защити меня от этого язычника''.

– …но

вам угодно читать мне ханжеские проповеди, а я в ответ на ваши проповеди заявляю вам, что не разделяю взгляды господ иезуитов, понимаете, паж? Мне ближе гуманисты, Возрождение, древние греки. На время путешествия эта каюта – мой дом. Мой дом – моя крепость. Я делаю в своей крепости что хочу. И не собираюсь париться как какое-то рагу! Захочу, и вовсе догола разденусь, и никто мне не запретит. А если будет жарко, я так и сделаю, и буду валяться до самого Алжира.

– Но только при мне не раздевайтесь догола, – пискнул паж.

"Да уж, – подумал Гримо,- Это ты хватил лишку. Напугал бедную девочку. Всему свое время, дурачина!''

– Но, чтобы не шокировать вас, маленький ханжа, облачусь в свой халат, – сказал Рауль, заметив, что хозяйственный Гримо уже приладил крючки и гвозди и кое-как разместил одежду.

– Вы напрасно считаете меня ханжой, – сказал Анри, переводя дух, – Я тоже считаю, что человеческое тело прекрасно. Я восхищаюсь мраморными статуями. Но сударь, существуют приличия!

– А! Слава Богу, что вы хоть статуями восхищаетесь! А то вы могли бы обозвать античных богинь дьявольскими идолами. Или Амур, Венера, Аполлон, кто там еще – одно дело, а живой человек – другое? И какая же статуя вызывает у вас наибольшее восхищение?

– Амура, – сказал Анри, – В Вандомском дворце. Амура. Бога любви. Вы, между прочим, на него чем-то похожи. Раньше мне это в голову не приходило.

Рауль хотел рассказать о своей статуе Психеи, но решил поскорее узнать, в чем заключается поручение Бофора. Он посмотрел на Анри вопросительно. Гримо же ждал совсем иного продолжения диалога!

– Итак? – спросил Рауль, – Что угодно герцогу?

Гримо больше не мог сдерживаться. Болтовня этих младенцев его доконала. Он захохотал во всю глотку.

– Что это с ним? – испуганно спросил Анри, – Он не помешался? Мне страшно, господин де Бражелон!

– Мне тоже страшно, – сказал Рауль, – Я замечал за бедным Гримо с некоторых пор разные странности. Знаете… Вандом, у стариков бывает иногда…

– Да, бывает! – откликнулся Вандом, – Помнится, мне говорили о бедных стариках, выживших из ума, за ними ухаживали…монашенки. Ваш Гримо тоже выживает из ума. Представляете, он напялил парик алонж!

– А! Так мне это не приснилось?

– Нет-нет! Это подарок герцога.

– А я думал, это я помешался. Но может, обойдется с Гримо, как вы думаете, Анри?

– Надеюсь, обойдется, – сказал Анри, – А вам не страшно оставаться с бесноватым?

– Пустяки, – сказал Рауль.

– Со мной-то обойдется, – захохотал Гримо, – Это у вас, деточки, не все дома! Деточки. Глупенькие маленькие деточки. Ха-ха-ха!

– Не обойдется, – сказал Рауль с расстроенным видом, – Придется все-таки звать г-на Дюпона.

– Сначала выслушайте, что хочет от вас герцог. Это все же важнее. Рауль приготовился слушать Анри, с тревогой смотря на смеющегося Гримо. Паж протянул Раулю записку.