Пираты Найратского моря. Книга 2
Шрифт:
В таком деле нужен был хороший совет и, поразмыслив, Флозерин решил отправиться на Парк–Лейн, чтобы встретиться с Кошачьей леди. Приняв окончательное решение, эльф выбрался из кресла и, на ходу перекусив, прогулочным шагом пошёл на границу между Высоким и Средним городом.
Парк–Лейн была одной из достопримечательностей Медессы. Здесь обычно прогуливались зажиточные горожане и туристы, посещавшие дорогие рестораны и ювелирные лавки в сопровождении телохранителей. Сюда приезжали даже из Империи, чтобы купить знаменитый чёрный и розовый жемчуг, который с риском для жизни добывали у берегов Гали и Рюйка.
Казна Зальгары, чьей колонией некогда был Унаири, ежемесячно пополнялась за счёт продажи жемчуга полновесными имперскими марками, и, конечно, вокруг столь прибыльного промысла кружили крупные и не очень «акулы». Поэтому Лесатт и стал привлекать для охраны промысла пиратов, чтобы отгонять барражирующих вокруг стервятников.
Но кроме ювелирных лавок Парк–Лейн славилась своими скверами, каждый из которых был украшен фонтанами. Именно здесь собирались толпы горожан в особо жаркие летние дни, чтобы насладиться прохладой и понаблюдать за игрой солнца в каплях воды. Один из таких скверов и облюбовала Кошачья Леди, одна из самых сильных колдуний на Унаири, но знающих об этом можно было пересчитать по пальцам. Она очень умело скрывала это, прикидываясь… сумасшедшей. А своё прозвище она получила из–за пары десятков кошек, которые словно верная стража всё время вились вокруг неё. Они сидели на её плечах, спали на её коленях, тёрлись о её ноги, напоминая живой, шевелящийся ковёр. И сердито шипели, если кто–то собирался подойти к их госпоже.
Сама же Кошачья Леди носила тяжёлый длинный плащ с капюшоном, полностью скрывающим её лицо от окружающих. Из-под него виднелось тёмно–синее платье, явно знавшее лучшие времена и стоившее когда–то больших денег. Этот наряд не менялся ни зимой, ни летом, впрочем, как и сама Кошачья Леди. Никто не знал, кто она и откуда появилась, но даже старожилы в один голос заявляли, что она была здесь ещё во времена их детства.
Выйдя из дома, Флозерин сразу же заработал несколько ненавидящих взглядов, шёпотки, словно рядом гудел пчелиный рой. Раздав несколько ослепительных улыбок, эльф отправился дальше. Он вспомнил то время, когда только попал на архипелаг. Тогда он не выпускал из рук оружия, и оно несколько раз спасало ему жизнь, ну или, по крайней мере, здоровье. Эльфов не любили всегда, но только люди с их нетерпимостью к другим расам довели дело до войны. И скоропостижно её проиграли, когда все четыре княжества, обычно находящиеся в состоянии контролируемой тревоги, внезапно объединились и дали отпор захватчикам. С тех пор прошел не один десяток лет, но ненависть к Перворождённым только окрепла.
Свернув с улицы Костоправов на Шейзи-милз, Флозерин вскоре выбрался на площадь Броудина. Покрутившись между лоточников, которые буквально оккупировали всю площадь, эльф проверил, не увязался ли кто следом за ним. Убедившись, что «хвосты» отсутствуют, он отправился дальше и через полчаса, наконец–то, вышел на Парк–Лейн. Кошачья Леди была на месте вместе со всеми своими кошками. Завидев приближающегося эльфа, кошки дружно зашипели, выгибая спины и задрав хвосты.
– Тихо, тихо, мои маленькие, – проскрипела старуха. – Это всего лишь один-единственный эльф. Да, да! Один–одинешенек.
– Доброго дня, госпожа, – улыбнулся Флозерин, доставая коробочку с апелийскими сладостями. Старуха питала к ним слабость. Она радостно закряхтела, протянув одетую в перчатку руку, и – одним молниеносным движением коробка сменила хозяина. Кошки тем временем окружили и эльфа, трясь о его ноги.
– Пришёл узнать о соплеменнице, черноволосый? – совсем другим, деловым тоном спросила она.
– Вообще–то, нет, – произнёс сбитый с толку Флозерин. – Я хотел поговорить об убийствах.
– А это одно и тоже, черноволосый. Мои крошки рассказали мне об эльфийке, пришедшей после бури. Она питается кровью. Небывалое событие, да?
Флозерина словно молнией припечатало. Ещё тогда, в Пеллерионе, говорили о паре пропавших Стражей Перевала, но никто не думал, что они обратятся в вампиров. Значит, всё-таки прошлое не хочет его отпускать без хорошего удара по голове.
– Где она прячется? – совсем тихо, сквозь зубы спросил он.
– Кхе–хе–хе, – забулькала колдунья. – Подайте старухе на пропитание, – загнусавила она. Флозерин мысленно обозвал себя идиотом и достал из кармана куртки две золотые монеты, аккуратно положив их в ладонь старухи.
– Прости мне мою рассеянность, госпожа.
Кошки встретили передачу денег одобрительным мявом!
– Да, мои крошки! Мы ведь поможем бедному Флозерину найти вампира?! Правда, мои хорошие?
Кошки выказали явное желание сотрудничать.
– Мне бы не помешало, что–нибудь из магического арсенала, госпожа, – осторожно произнёс эльф, воодушевлённый боевым настроением котов и кошек.
– Кхе, кхе, тогда приходи завтра. Сюда же. Мы будем тебя ждать, – на мгновение капюшон приподнялся, и на Флозерина глянули два зелёных глаза с вертикальными зрачками. Опешив, он некоторое время хватал ртом воздух, а когда пришёл в себя, старуха со своей гвардией была уже в конце сквера.
– Старая ведьма! – буркнул он, оглядываясь, но спешащих по своим делам людей не интересовал ещё один глупец, общающийся с сумасшедшей.
– Завтра, так завтра. Тогда сегодня можно отправиться к Герхарду, поделиться с ним новостями, пускай этот рак–отшельник порадуется.
Конец ознакомительного фрагмента.