Пираты Тагоры

Первушин Антон Иванович

«Аспиды» пожали плечами.

– Это у тебя надо спрашивать… – Туус вынул из кармана на рукаве не очень чистую зубочистку и сунул ее в рот вместо цигарки. – Ты ведь у нас… особенно чувствительный.

– Я излучения Башен не испытывал на себе с раннего детства, могу и не заметить.

– Как это? – Туус перегнал зубочистку из одного уголка рта в другой. – Сильнейшие головные боли, непроизвольное мочеиспускание, полный неадекват в поведении. Ты бы обязательно заметил.

Птицелов усмехнулся и помотал головой.

– А ты

разве не выродок? – удивился Роод.

– Представь себе – нет! – отрезал Птицелов.

Вдаваться в подробности и объяснять солдафонам, что его настоящий отец командовал Крепостью, он не стал.

– Ну и ладно, – Туус выплюнул зубочистку на ладонь и бережно переложил обратно в кармашек. – Все равно это к делу не относится…

К командиру бесшумно подбежал Шеску. Проговорил, едва справляясь с волнением:

– Впереди на тракте засада! Стволов десять! Кажется нас раскрыли!

Птицелов шумно выдохнул. Проклятые грязевики! Никак их не обыграешь! И вот они уже делают первый ход…

– Массаракш! – ругнулся Туус. – Поздравляю вас, девочки!

– Это все грязевики! – Птицелов поморщился. – Фешт тебя предупреждал: с таким врагом очень сложно иметь дело!

– Грязевики! Увидеть бы хоть одного живого! – командир «аспидов» отвернулся от Птицелова.

– Смотрите! Дэк! – Шеску вытянул руку.

Птицелов повернул голову и тотчас заметил на фоне яркой зелени фигуру, облаченную в клетчатый комбинезон. Дэк уставился на «аспидов» выпученными глазами. Был он грязен, взлохмачен и давно не брит. То есть видом почти не отличался от южного варвара.

Дэк вскрикнул. Но не как человек, а как большая и чем-то встревоженная птица. Потом развернулся и прыгнул в заросли.

– Не дайте ему уйти живым! – прошипел Туус, кидаясь следом за делинквентом.

Птицелов вскинул автомат, но Шеску схватился за цевье и дернул оружие вниз.

– Погоди! Не так громко! – Шеску вынул из ножен тесак с зазубренным лезвием и помчался следом за командиром.

– Ну, молодцы, девки! – бормотал на ходу Туус. – Неприятель скоро цигарки у вас стрелять начнет! Обходи его справа! Хаан! Роод!

В руках у Тууса появился «герцог» с глушителем. Но сплошная стена сплетенных ветвей, лиан и широченной листвы мешала ему взять беглеца на мушку. «Клетчатая» фигурка то появлялась, то исчезала из виду.

Птицелов несся вслед за дэком, толком не зная, что с ним будет делать, если он все-таки нагонит беглеца. Дэк – не грязевик все-таки, а мелкая сошка. Жаль, если за просто так придется проломить ему голову…

– Смотри! – бежавший рядом Шеску поймал Птицелова за плечо, остановил рывком. – Там еще один!

Действительно, второй дэк стоял среди разлапистых ветвей папоротников и лупал глазами, наблюдая за погоней.

Туус развернулся, дважды нажал на спусковой крючок. Второй дэк отступил в заросли, на ветвях папоротников остались темные, почти черные брызги крови.

– Эксперт, Шеску, Загу, проверьте, куда он делся! – крикнул командир и снова припустил бегом за первым.

На половине пути к папоротникам Птицелова посетила мысль, что и дезертировавшие десантники, точно так же носились по джунглям, охотясь за одиночными целями. Пока какая-то ерунда ни взбрела им в головы…

А эти двое дэков – без оружия. Они подобрались к отряду вплотную, несмотря на то что «аспиды» держали носы по ветру. Потом позволили себя увидеть, потом побежали.

Массаракш, они – живцы!

Шеску и Загу обогнали Птицелова. За папоротниками раздался вскрик – опять этот птичий, ненормальный вопль, – а потом послышался шум борьбы. Птицелов отбросил сомнения и кинулся за «аспидами».

Шеску и делинквент, вцепившись друг друга, точно двое мальчишек, которые не поделили песочный окоп, катились по склону неглубокой ложбины. Делинквент был ранен, поэтому и он, и «аспид» изрядно испачкались в крови. Загу вприпрыжку бежал к ним, размахивая мачете.

На палой листве, выстилающей дно ложбины, валялся несвежий покойник в форме военного инженера: наверное, кто-то из шишек, руководивших постройкой Башни. «Аспид» и делинквент тяжело рухнули рядом. Причем Птицелову показалось, что Шеску пытается отодрать раненого дэка от себя, а тот, наоборот, – цепляется в бронежилет «аспида» из последних сил.

Ткань гимнастерки на спине покойника затрещала и лопнула. Сквозь почерневшую плоть проклюнулись острые бутоны, похожие на клейкие от сока весенние почки. Шеску и делинквент этого не видели, продолжая мутузить друг друга. А Загу, наверное, попросту не обратил внимание, высматривая, как бы сподручнее засадить в живучего дэка лезвие мачете.

Бутоны раскрылись на глазах обалдевшего Птицелова, превратились в плоские чешуйки. Выпростались наружу сегментные усики. И через миг с десяток жуков, похожих на мокриц, выбрались из покойника и закопались в прелую листву.

– Загу! Шеску! – заорал Птицелов, еще толком не понимая, что происходит.

Делинквент вдруг выгнулся дугой, отпустил Шеску и замер, уставившись стеклянными глазами на зеленый свод, сквозь который едва пробивался Мировой Свет.

Загу вонзил мачете в землю, присел на корточки рядом с Шеску.

– Эксперт! – проговорил, не оборачиваясь. – Шеску ранен! Спустись, я один его не вытащу!

Птицелов не пошевелился.

До недавних пор он жил и в ус не дул. Мутант в краю мутантов. На ногах – шесть пальцев, и еще – особый дар. От шестого пальца проку не было, только обувь быстрее снашивалась, а вот дар не раз помогал. Правда, полуправда, ложь – Птицелов всегда различал на слух врунов. Профессор Поррумоварруи предполагал, что его протеже каким-то образом улавливает изменения в электрохимической активности разных участков мозга своего собеседника. Птицелову же было все равно, он просто играючи определял ложь и лжецов.