Пираты. Книга 2. Остров Паука
Шрифт:
— У нас такие течи, что того гляди пойдем вслед за «Венесуэлой», — проворчал боцман, поправляя повязку. — Всех, кого мог, уже отправил вниз, к Бену. Так что давайте-ка сами займемся остальными делами.
Я оглянулась на свой корабль и едва не заплакала. Несколько рей сбито, паруса обвисли до палубы, на корме черное пятно от пожара. В борту — проломы от ударов ядер. Мне казалось, что даже стрелы, утыкавшие все судно, причиняют «Ла Навидад» боль. Команда была под стать кораблю: израненные люди помогали друг другу перебраться через борт.
— Парни, мы должны… — начала я и вдруг поняла, что Роберт так и не появился рядом со мной. — Что с Робом?
— Стрела, — вздохнул Джон. — Пробито бедро, насквозь.
— Так надо насыпать пороху, поджечь, чтобы заразы не было! — я двинулась к «Ла Навидад». — А вы обыщите это проклятое корыто, у нас все на исходе!
Но прежде, чем я покинула «Венесуэлу», Дюпон вложил мне в руку нечто металлическое, кольнувшее пальцы. Я опустила глаза и увидела фигурку кобры.
— Стрелок? — тихо спросила я, хотя все поняла.
— Конечно. И мне кажется, он приходил за тобой.
— Да хоть за морским дьяволом! Стрелок у нас ты, оставь себе.
— Обижаете, леди! — Дюпон хрипло рассмеялся. — Заряжаю я теперь не так быстро, но стреляю по-прежнему неплохо. Распорядись этой змеей сама, капитан.
Ничего не оставалось, как запихать волшебную фигурку в карман. Не препираться же, пока она не попадется на глаза Бенёвскому. Я перескочила на «Ла Навидад» и пошла искать Роба. Есть время убивать, есть время лечить.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Простить и не простить
Опьянение боем — это прекрасно, только у каждого опьянения есть и оборотная сторона — похмелье. Я проснулась под утро с пересохшим горлом и больной головой. Вода была тут же, в графине на столе, но все тело ломило, и я боялась пошевельнуться. Вспоминались самые неприятные картины вчерашнего. Мои люди умирали… И даже не ради добычи. Они защищали меня. Это, конечно, было единственно правильным выходом, наши головы связаны охотничьим соглашением. И атака на любого из нас — атака на всех. Вот только я жива и даже не ранена, а очень многим пришлось отправиться на дно в парусиновом мешке, с чугунным ядром в компании. И то и другое мы взяли на «Венесуэле», своего осталось маловато.
Странный корабль. Испанский, судя по всему, хотя мог быть и португальским, переименованным. Ни одного европейца на борту. Кто послал сюда Стрелка, как он нашел нас? Теперь вряд ли удастся это выяснить. Разве что спросить у Прозрачного, если он еще раз появится. Я отчего-то знала, что появится обязательно. Вот только разговоры с ним всегда одинаковы: он говорит только то, что хочет сказать. Но вчерашний бой многое изменил. Врагов правильнее всего выбирать самому, только не всегда так получается. Вчера враги выбрали меня. Что ж, им же хуже.
Еды на «Венесуэле» оказалось совсем мало, в основном копченое мясо и рис. А вот воды не удалось найти совсем. То ли они прикончили ее перед последним боем, чтобы хоть раз напиться вдоволь, то ли ее и без того не оставалось. И у нас воды было мало. Но мне так хотелось пить… Я решилась, села в постели и тут же полезла под подушку за пистолетом. К счастью, его там не оказалось, или пришлось бы оттирать от моей двери мозги Руди. Он сидел, прислонившись к ней спиной, и смотрел прямо на меня.
— Дьявол тебя сожри, кто впустил?!
Руди молчал, и я вдруг поняла, что он спит. С открытыми глазами, выпученными, как у какого-нибудь осьминога. Ничего тяжелее подушки у меня не было, поэтому ему повезло второй раз. Он заморгал, поднял ударившую его по лицу подушку и, наконец, сообразил, где находится.
— Что ты здесь делаешь?
— Простите, капитан! — он кое-как встал и сделал шаг к кровати. — Это ваше?
— Стой там и кидай ее мне! Тебе вообще в детстве объясняли, что неприлично торчать возле спящих, нечесаных, помятых девушек?
— Вчера все здорово устали, а я помогал Бену в трюме… — забормотал Руди. Подушку он мял в руках, никак не решаясь бросить. Бросил наконец, и так вежливо, что она пролетела только половину пути и упала на пол. — Извините. И вы устали, и потом все ушли, а вы приказали принести вам еще бутылку вина, и я пришел, а вы спите. И я как-то уснул.
Я осмотрела каюту. На столе красовались несколько пустых винных бутылок. Значит, похмелье у меня было не только от боя. Оставалось только надеяться, что я к этой «батарее» имею меньшее отношение, чем боцман или Клод.
— Ну и где вино, которое я приказала принести?
— Да я пришел сказать, что все, нет больше вина. Только немного рома. Я пришел, а вы спите.
Подойти и поднять подушку он, конечно же, не решился. Я, кряхтя, поднялась и подобрала ее сама, а потом взяла графин и мелкими глотками, как учил отец, высосала из него всю влагу. Воды на «Ла Навидад» тоже осталось совсем немного, нужно экономить. Ненавижу умываться морской водой! Но что поделать… Я нашла пистолет, проверила заряд и, можно сказать, окончательно проснулась. Оглянулась на Руди и обнаружила, что он смотрит в сторону.
— Ну ты молодец! Торчать у меня в каюте, когда я сплю — это ничего, а белье, значит, смущает! — я приоткрыла ставень и выглянула в окно. За кормой, на западе, все еще было темно. — Чего ждешь, Руди?
— Капитан Кристин, я вам кое-чего не рассказал… Но думаю, вам будет интересно узнать.
— Мне все интересно! — я вернулась в кровать и накрылась. — Давай, только быстро.
— А я… — Руди сложил руки на груди, будто молиться собрался. — Я могу считать себя членом вашей команды, капитан?