Пираты
Шрифт:
– Да, сэр. Мне тоже так кажется.
– Ну, держи курс – Он повернулся, чтобы идти к себе вниз. – А не мало ли парусов?
Я держал штурвал, улыбаясь воспоминаниям детства, думая о часах, которые мы проводили с ним, ползая по полу и передвигая мои маленькие деревянные кораблики по ковру, изображавшему бурное море. Он был компаньоном моего отца, для меня дядей Стэнли, хотя и не был родственником. Он приходил к нам прямо с корабля, пахнущий морем и солью. «Взять рифы? – спрашивал я его. – Судно крепко?» И дядя Стэнли отвечал:
Я слегка поворачивал штурвал, не меняя курса. «Дракон» летел к меркнущим звездам. За кормой поднималось солнце. На носу появился бедолага Дэйна Мадж, как и каждое утро на заре. И, как всегда, он начал свой день с обхода палубы. То и дело он наклонялся, поворачиваясь после этого к борту. Первый поклон он отвесил фазу же после выхода из кубрика, второй – возле пушек. Он подбирал и бросал в море случайно упавших ночью на палубу летучих рыб.
Подойдя, он, тоже по обычаю, доложил о результате спасательной операции:
– Сегодня десять.
– Отлично, – похвалил я.
Он замигал и скосил глаза, схватил спицы штурвала. Он был из фермерской семьи и силен, как пахарь. У руля он всегда стоял в позе борца, причем боролся он не столько с морем, сколько с самой шхуной.
Я собрался было разбудить спасенного накануне незнакомца, но он уже стоял у фок-мачты, складным ножом o6cfрутивая какую-то деревяшку.
– Пожалуйте к капитану,- пригласил я его любезным тоном.
Мы спустились в капитанскую каюту, которая освещалась лишь через верхний световой люк. Широкие кормовые иллюминаторы были наглухо задраены и закрыты толстыми шторами, которые Баттерфилд собственноручно задернул еще в Лондоне и с тех пор не открывал: Капитан склонился над картой Северной Атлантики. Над столом болталась на крюке лампа. Чтобы оглядеть великана, Баттерфилду пришлось откинуть голову.
– Ваше имя?- поинтересовался капитан.
– Горн. – Незнакомец шагнул под световой люк, так как лишь там он мог выпрямиться во весь рост. Плечи его оказались вровень с палубными бимсами, а лампа болталась где-то на уровне пупка.
Шхуну здорово швыряло, хотя шторма не было. Деревянная табакерка и трубка капитана ездили по столешнице. Капитан посмотрел на них, поднял взгляд на меня.
– Мадж? – спросил он. Я только кивнул.
– Черти б его взяли, – бросил он и обратился к Горну: – Поздравляю!
– С чем?
– Ну, знаете ли, – уставился на него Баттерфилд. – Я ще требую от вас благодарности, но вы бы пропали. В тысяче миль от суши.
– Пожалуй, немного больше. Ничего бы со мной не случилось. Я направлялся к Берегу Слоновой Кости.
Баттерфилд посмотрел на карту и нахмурился.
– У вас есть секстант? – Нет.
– Лаг? Компас?
– Нет;
–
– Даже игральных нету. Но я знаю, куда я иду, и знаю, откуда вышел.
– И откуда же?
Горн назвал широту и долготу в градусах и минутах. Капитан склонился к карте и ткнул пальцем вблизи Вест-Индии:
– Вы могли бы за неделю добраться до островов.
– Да, около того,- согласился Горн. Я нахмурился:
– А почему же вы тогда шли на восток? Горн, чуть повернув голову, бросил на меня
быстрый взгляд. Что-то ястребиное было в этом движении.
– Я шел в Африку.
– Но зачем? Глаза его не мигали, и мне стало неуютно. Я перевел взгляд на карту.
– Ну, взбрело мне в голову повидать Берег Слоновой Кости.
Баттерфилд потер лоб. Табакерка поехала по столу и уткнулась в его локоть. Капитан схватился за кресло, меня качнуло. Лишь Горн стоял, словно прибитый гвоздями.
– Чертов Мадж! – выругался капитан. Затем снова обратился к Горну: – С какого вы судна?
– А какая разница?
–
– Для меня есть разница. Я не судебный следователь, но капитан должен знать, 5iro привело на его судно неизвестного человека.
– Ладно. – Горн уставился прямо перед собой. – Был такой пакетбот «Меридиан».
– И куда он делся? – Думаю, погиб.
– Думаете? – удивился Баттерфилд.
– Можно с уверенностью сказать, что он погиб, – поправился Горн.
– Когда?
– Двадцать шесть дней назад.
Я разинул рот. Мы еще не вышли из Лондона! И во время всего нашего пути Горн в одиночку боролся со штормами, встречал и провожал солнце, направляясь на восток. Не хотел бы я такое испытать, да и не был способен вынести.
– А что же вы ели? – спросил я.
– В океане полно рыбы. А в рыбе полно воды, так что, пожалуйста, не спрашивайте, что я пил. Рыбину можно выжать, как лимон.
– Несколько однообразная диета,- покачал головой Баттерфилд. – Мне бы такое меню быстро надоело. Не знаю, как вы, а я рад, что вы с нами.
Горн не шелохнулся.
– Я вас включаю в команду,- продолжил капитан, не дождавшись реакции Горна. «Дракон» нырнул, табакерка уткнулась капитану в локоть и чуть не свалилась на палубу. Баттерфилд, едва успев схватить табакерку, уточнил: – Будете работать на судне. Мы идем к островам, а оттуда возвращаемся в Лондон.
Горн согласно кивнул:
– Как скажете. Выбор небогат.
Капитан вытащил судовой журнал, обмакнул перо в чернила и протянул его Горну, который согнулся над ним чуть не вдвое. В этот момент журнал поехал по столу, и капитан подтолкнул его обратно. Горн сделал пером свою отметку: элегантный альбатрос в три росчерка пера.
– Для начала вам необходимо как следует отоспаться, – предположил Баттерфилд.
– Нет. Я уже выспался и могу приступать к работе.
– Сможете подменить этого чудодея у штурвала?