Пирожки для принца

Старр Матильда

Но Дядька тут же выпустил ее из рук и со словами: «Ишь, какая строгая» покинул помещение.

Соня выдохнула: наверное, все-таки у мужчин такие вещи написаны где-то в подкорке. У каждого в детстве была строгая мама (тетка, воспитательница), которая грозно выгоняла его из кухни, когда тот пытался ухватить что-нибудь раньше времени.

Кажется, приключений ей уже достаточно, пора кормить бандитскую братию, да ждать карету!

Если в домике Соня мечтала о том, как она обнимет принца, да какие глупости они друг другу будут говорить,

то сейчас мечта изменилась: в душ бы. А потом уже можно и…

–  А вкусно ведь, дьявол меня побери, - хлопнув по столу, воскликнул разбойник, и остальные, до сих пор молча поедавшие предложенное, подхватили:

–  Знатная еда, пусть теперь она всегда готовит. Так, глядишь, и жизнь наладится.

Соня улыбалась им приветливо, с искренней радостью. Уж что наладится, так это точно! Это вот только дайте ей до дворца добраться, и она наладит им все сразу одним махом. Так наладит, что мало не покажется!

–  Что-то мне от твоей еды спать захотелось, - заявил предводитель. - А ну-ка пойдем посмотрим, так ли ты искусна в спальне, как на кухне.

Остальные разбойники встретили это заявление дружным роготом.

Что-то как-то медленно они засыпают… Соне это совсем не нравилось. Но она сейчас была не в той ситуации, чтобы спорить.

Хотя… Она вспомнила, какое впечатление на них производит образ женщины на кухне, и ворчливо проговорила:

–  Все бы тебе глупостями заниматься, а тут не прибрано, между прочим, сейчас посуду помою да составлю, а потом уже приду.

Но, кажется, лимит послушания на сегодня был исчерпан. Разбойник глянул на нее сурово:

–  Есть тут кому поломойничать да посуду прибирать. Эй, пацан, - кликнул он мальчишку, - давай, и чтобы до блеску.

Он ухватил ее за талию да поволок за собой.

Глава 39

Разбойник волок ее в сторону своего дощатого сарая, а вслед им летели скабрезные шуточки. Причем летели довольно бодро.

Вовсе не было похоже на то, что бандиты собираются уснуть прямо сейчас. И неудивительно: никаких сроков Соня не устанавливала. Пожелала, чтобы уснули крепким сном, и все на этом. Это было очень опрометчиво, потому что до крепкого сна тут может случиться много всего такого, о чем не хочется даже думать.

Разбойник ускорил шаг. Ишь ты, какой бодрый!

Кажется, в этом лесу с женщинами все-таки была напряженка. Мужчина заволок ее в свой более чем аскетичный домик. Обжег страстным взглядом и начал нетерпеливо путаться пальцами в застежках. Запутался окончательно, рванул на себя.

–  Но, но! - прикрикнула на него Соня. - Одежду-то не порть. Как ходить-то потом!

–  К дьяволу одежду! Завтра какую хочешь тебе куплю, - задыхаясь и глотая слова, бормотал он.

–  Завтра! А до завтра я в чем ходить буду? Убери руки! Сама я, а ты…

Она поискала глазами что-то похожее на кровать и нашла: несколько тюфяков, плотно уложенных рядом. Соня кивнула ему в сторону этой кучи:

–  Жди, а я сейчас.

Хоть бы ты быстрее уже уснул! - в сердцах подумала она про себя.

И - о чудо! - разбойник зевнул.

–  Ты только того, недолго, - предупредил он ее. - Уж больно еда твоя сытная, в сон клонит.

Вот это называется - попал пальцем в небо. В сон его клонит именно из-за еды.

Соня стала делать вид, что возится с пуговицами, одним глазком поглядывая на нетерпеливого героя-любовника. Впрочем, нетерпеливым назвать его сейчас было сложно.

Казалось, совсем немного нужно, для того, чтобы он уснул.

Эх, где наша не пропадала!

Соня запела колыбельную. Словно мурлыча себе под нос. Она решила не мудрствовать лукаво и исполнила первую попавшуюся: «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю».

Эффект от ее сольного выступления был строго противоположен тому, на который она рассчитывала. Разбойник подскочил, будто бы это не тихий девичий голос напевал что-то убаюкивающее, а горн играл подъем.

Впрочем, подскочил он ненадолго - словно какая-то неведомая сила тянула его к тюфяку.

–  Песня твоя, - глядя на нее осоловевшими глазами заявил он, - не наша, из другого мира, я слышал… - он попытался подняться, но тут же упал на тюфяки.
– А не из нашего мира только принцесс добывают. И магия у тебя…

Дошло, наконец, да уже поздно. Слава Оракулу, слишком поздно.

–  Мне кажется, - тихо проговорила Соня, - тебе нужно хорошенько обдумать эту мысль… Так что это… того… утро вечера мудренее.

Она выскользнула из двери избушки, прошла в сторону большого стола, где лесные жители дегустировали ее кулинарные шедевры. Все разбойники спали. Соня с облегчением вздохнула. Теперь, судя по всему, с минуты на минуту должна явиться карета, которая подхватит ее и отвезет в замок.

–  Ты куда это собралась, ведьма? - шеи Соня коснулось холодное острое лезвие.

Как такое может быть? Она же загадала, чтобы уснули все разбойники.

Ну, правильно! А это вовсе никакой не разбойник, а мальчишка, который готовил им еду. Кажется, кому-то надо четче формулировать! Ну и что теперь?

–  Ты их отравила, что ты им подсыпала в еду?

–  Ничего не подсыпала. Сам подумай, ты же ел вместе с ними. И я ела. И что, разве отравился?

Мальчишка задумался. Похоже, процесс этот ему давался нелегко.

–  Ну, да, - согласился он с ней, - но лучше я тебя подержу, пока они не очнутся. А то вон не успели они уснуть, а ты уже куда-то собралась.

Соня вздохнула.

–  По нужде я собралась. Где тут у вас отхожее место?

Мальчишка рассмеялся и широко махнул рукой с ножом.

–  Да везде! Выбирай, где нравится.

–  Мне вон там нравится, - Соня показала в сторону полянки, на которую, если ее колдовство сработало, с минуты на минуту должна была приземлиться карета.

–  Ладно, иди. Все равно далеко не убежишь. Имей в виду, тут вепри водятся. Уж лучше с нами, тут тебя хоть не сожрут.