Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников
Шрифт:
Стремление лечь под розги, испытать «жестокую радость» (в действительности или в воображении — в данном случае неважно), или наказать беззащитного ученика имело, несомненно, и другую причину:
95
Стихотворение «В прошлом горечь есть и сладость…». Опубл.: Сологуб Федор.Неизданные стихотворения 1878–1889 гг. — С. 189.
96
Там же. — С. 271.
В эти годы Сологуб осознал, что противостоять косности, варварству и обывательской идеологии он сможет лишь при помощи знаний, а спасаться от безобразия жизни — творчеством. На этом пути его поддержал В. А. Латышев. 4 октября 1885 года он писал Сологубу:
…советовал бы Вам почитать по истории философии: это расширит мысль и придаст ей больше серьезности. Для большей точности мышления полезны занятия логикой. Жаль только книги дороги. Я могу достигнуть уступки в вашу пользу от магазина, но это все-таки мало поможет. Наконец, читайте и изучайте классиков (наших и иностр<анных>) и критические этюды о них. По французскому языку всего удобнее взять к<акую>-н<ибудь> историческую книгу: язык в них легче. <…> Старайтесь переводить точнее, вполне разбирая мысль, и учитьслова. Тогда через 3–6 месяцев станете понимать легкие книги (если знаете немножко грамматику) [97] .
97
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 392. Л. 22–22 об.
Сологуб усиленно занялся самообразованием: прошел основы психиатрии, курсы психологии, биологии, анатомии, истории философии и религии, западноевропейской литературы; он начал изучать французский язык, пробовал свои силы в переводе с немецкого, который изучал в Учительском институте, и французского.
Занятия историей философии помогли будущему писателю утвердиться в мироощущении, которое стихийно сложилось у него вследствие переживания глубоко драматичного личного опыта и стало определяющим на многие годы. Оправдание собственного жития и бытия он нашел в солипсизме и пессимистическом учении А. Шопенгауэра, изложенном в труде «Мир как воля и представление» (с 1881 года неоднократно переиздавался в переводе А. А. Фета) [98] .
98
О солипсизме Сологуба и влиянии на него философских идей А. Шопенгауэра см.: Schmid Ulrich.Fedor Sologub. Werk und Kontext (Bern, 1995). S. 50–59. (Slavica Helvetica Band/vol.49); S emjatova B.Sologubs Shopenhauerrezeption und ihre Bedeutung f"ur die Motivgestaltung in seinen Erzahlungen (M"unchen: Verlag Otto Sagner, 1997), 451 S. (Slavistische Beitr"age / Begr"undet von Alois Schmaus / Hrsg. Von Peter Rehder. Bd. 352); см. также рецензию на это издание: Данилевский Р. Ю.Немецкая диссертация о Ф. Сологубе и А. Шопенгауэре // Русская литература. — 1998. — № 4. — С.221–223.
В десятилетие провинциальной «ссылки» Сологуб написал черновой вариант романа «Тяжелые сны» и несколько сотен стихотворений [99] . Первое, «Лисица и Ёж», появилось в четвертом номере журнала «Весна» за 1884 год [100] , еще 22 были напечатаны в «Свете», «Иллюстрированном мире», «Луче» и др. [101]
Сологуб возмужал внутренне и преобразился внешне. 6 сентября 1888 года М. М. Агапов писал ему о впечатлении, которое произвела на него полученная из Великих Лук фотография:
99
См.: Неизданные стихотворения. 1878–1889. — С. 162–314. Публикация содержит большой корпус ранних стихотворений Сологуба (всего — 221).
100
Систематические рассылки стихотворений в печать Сологуб начал с 1883 года (в письмах к Латышеву сохранились свидетельства о его попытке напечатать отрывки из поэмы «Одиночество»), «Лисица и Ёж» было отослано К. Н. Модзалевскому в декабре 1883 года, поэт сопроводил его письмом: «Милостивый Государь Господин Редактор! Прошу Вас поместить прилагаемое стихотворение на страницах Вашего уважаемого журнала, в отделе для детского чтения. В случае его напечатания, я желал бы получить за него гонорару по 60 коп. за стих, т. е. за все стихотворение в 94 стиха — 56 рублей 40 коп. Если стихотворение будет помещено на таких условиях или если редакции будет угодно предложить мне другой гонорар, прошу уведомить меня по следующему адресу: город Крестцы, Новгород, губ., Учителю Городского Училища Федору Кузьмичу Тетерникову. Ответа я буду ожидать до 15 января следующего 1884 года. Примите уверения в моем глубочайшем уважении, с которым имею честь быть Вам покорнейший слуга Федор Тетерников. 6 декабря 1883 года Крестцы. P. S. Если стихотворение не будет напечатано, прошу его немедленно уничтожить» (ИРЛИ. № 4987).
101
О том, с какими произведениями Сологуб входил в литературу и какие периодические издания его печатали, см.: Библиография Федора Сологуба. Стихотворения /
Спасибо большое тебе, дорогой Федя, что не забываешь меня, действительно, мне очень и очень приятно было увидать тебя с мамой, какие Вы стали. Мамино лицо напомнило мне мать мою, напомнило детство, и счастлив ты, что имеешь до сих пор мать с собою, ты можешь с ней и вспомнить прошлое, вспоминать свое время полусознания. Ты смотришь совсем профессором, я нашел, что ты совершенно оригинален лицом, т. е. не напоминаешь ни отца, ни мать. <…> я тебя сразу узнал, а маму я нашел, что довольно-таки постарела, а я помню ее молодое лицо. Жаль, что ты сидишь все там, трудно выбраться назад, когда судьба забросила в провинцию [102] .
102
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. Ед. хр. 888. Л. 12.
Более всего в период затянувшихся «тяжелых снов» Сологуб мечтал вернуться в Петербург, где, как он надеялся, могло осуществиться его призвание. 17 июня 1890 года он писал Латышеву из Вытегры:
Я не сумел бросить писания стихов, несмотря на свои неудачи, хотя, к сожалению, редко работал над ними. В прошлом году, однако, два моих стихотворения были помещены в газете «Свет», а в нынешнем году 6 стих<отворений> в «Иллюстр<ированном> Мире» Окрейца, 1 в московской газете «Рус<ский> Лист<ок>»; кроме того, Н<иколай> Ив<анович> Ах<утин> говорил мне, что Вы сообщали ему о моих стихах в «Ек<атеринбургской> Нед<еле>», но этих стихов я не видел. Этим случаям я не придавал значения, т<ак> к<ак> они не принесли мне никакой выгоды; но это оживило во мне надежды на то, что я могу кое-что писать, что могло бы дать мне, хотя незначительный, заработок.
Но, соображая причины своих неудач и мои постоянные стремления все-таки работать в этом направлении, я пришел к заключению, что тогда как работать стихами и прозою (чем я также занимаюсь) можно только при условии возможно большего общения с людьми и их общественными интересами, — я был поставлен вне такого общения. Обвинять в этом одну провинциальную жизнь несправедливо, потому что она все-таки жизнь.
Скорее виноваты некоторые качества моей натуры, заставлявшие меня чувствовать себя неловко под всеобщим вниманием, которым жители уездного города дарят каждого, чтобы сплетнями о нем наполнить пустоту своей жизни. Люди, в кругу которых я вращался и которые не могли остаться без влияния на меня, были слишком погружены в мелочные интересы и до того пропитаны провинциальной односторонностью и неподвижностью, что я мало выиграл в своем развитии от общения с ними.
Газеты, журналы и книги не могли заменить живых людей, — да и средства мои были очень ограничены, а получать книги в провинции дешевым способом почти невозможно. Бросить занятия стихами и прозой мне не хочется и не захочется долго, хотя бы я так и остался неудачником в этой области; во мне живет какая-то странная самоуверенность, мне все кажется, что авось и выйдет что-нибудь дельное. Поэтому все чаще и чаще мечтаю о жизни, хотя бы на короткое время, т<о> е<сть> на несколько лет, в Петербурге. Возможно ли это, и как это осуществить? Я буду Вам бесконечно благодарен, если Вы не откажете мне в Вашем совете или содействии, хотя я уже и так безмерно обязан Вам [103] .
103
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. Ед. хр. 30. Л. 23 об. — 24 об.
В 1891 году стало известно, что Вытегорскую учительскую семинарию переводят в Дерптский округ, — у Сологуба появилась надежда перебраться в столицу, поскольку Латышев и Сент-Илер хлопотали о его переводе из Вытегры в Петербург. Летом того же года он гостил у сестры и, по-видимому, лично говорил со своими покровителями о переводе на новое место службы. Тогда же состоялось его знакомство с Н. М. Минским [104] , к которому он обратился за литературной протекцией. Будучи ближайшим сотрудником «Северного вестника», поэт пригласил начинающего автора печататься в журнале.
104
Письма Сологуба Н. М. Минскому за 1891–1905 гг. (с приложением 10 стихотворений и 9 сказок) см.: ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 345.
17 июля 1891 года Сологуб сообщал Минскому:
К моему крайнему прискорбию, я не мог в прошлом месяце, будучи в Петербурге, воспользоваться Вашим любезным позволением представить на Ваш суд еще некоторые мои стихотворения: обстоятельства мои так сложились, что до отъезда из Петербурга я совсем не имел времени. Позвольте надеяться, что Вы не откажетесь просмотреть прилагаемые при этом стихи и сообщить мне Ваше мнение о них, чем премного обяжете меня. Если некоторые из этих стихотворений Вам понравятся, то я был бы весьма признателен Вам, если бы Вы передали их, как Вы мне обещали это в июне, в редакцию того журнала, который Вам угодно будет избрать [105] .
105
Там же. Л. 1–2.
В февральском номере «Северного вестника» за 1892 год было напечатано стихотворение нового поэта «Вечер» («Что за прелесть…») [106] , вероятно из подборки, которую он отправил в редакцию летом из Вытегры.
12 марта 1892 года Сологуб писал Минскому:
Приношу вам мою глубочайшую, искреннюю благодарность за Ваше дорогое для меня внимание к моим стихам и Ваше любезное уведомление о стихотворении, напечатанном в «Северном Вестнике». Прошу извинить, что не мог ранее выразить моей благодарности: «Северный Вестник» в нынешнем году я не получаю, февральской книжки до сих пор не видел и о напечатанном стихотворении узнал только из Вашего письма [107] .
106
Впервые опубл. под заглавием «Лунный вечер»: Иллюстрированный мир. — 1892. — № 4, 26 января. Подпись: «Федор Тетерников».
107
ИРЛИ. Ф. 39. Ед. хр. 345. Л. 3.