Пища Мастеров
Шрифт:
– Валентин, извините, что ушла не попрощавшись, и благодарю вас за гостеприимство и праздник. Мне нужно встретиться с админом, немедленно.
– Зачем?
– Это я ему расскажу. Вы, пожалуйста, устройте мне с ним встречу.
– Я к нему направляюсь как раз, но не уверен, что он вас примет.
– Примет,- уверенно сказала я.
Он усмехнулся, еще раз оглядев меня снизу доверху.
– Ну поехали, - и пошел вперед быстрым стремительным шагом.
Я поспешила за ним.
IV
Валентин коснулся выступа в одной из стен домa и открылось несколько ниш, таких как в моем дворе, оснащенных множеством разноцветных проводов. Он велел мне стать в одну из таких ниш и сам стал рядом, дверца бесшумно закрылась, внутри вспыхул свет.
Валентин подсоединил провода своего карманного компа к одному из мониторов и набрал что- то на клавиатуре. Я почувствовала легкое головокружение и пошатнулась, он поддержал меня под локоть, но мои колени ослабли и в ушах зазвенело так сильно, что я почти сползла вниз по стене, чувствуя, что теряю сознание. Очнулась когда в лицо подул свежий ветер,- Валентин выволок меня за подмышки из ниши.
– Полина, вы плохо переносите локальные демовэйвы, - сказал он.
– Я бы не советовал вам ими пользоваться без специальной подготовки.
Он посадил меня на траву, достал флягу из сумки и долго брызгал мне в лицо водой, потом дал отпить из фляги.
– Ну, все?- спросил,- Уже лучше?
– Вроде бы. А мы где?
– У админа, - коротко ответил он.
Я изумленно озиралась по сторонам, - совершенно другой голденгрэйн: небо было гораздо синее, краски ярче и звуки - громкое переливчатое пение птиц и шелест листвы- интесивнее, и воздух был полон незнакомых ароматов. Открывшийся перед нами пейзаж как будто сошел с картин средневековых итальянских художников.
Мы шли с Валентином через оливковую рощу, вернее, - он летел, а я за ним едва поспевала. Мне не удавалось остановиться и полюбоваться этим миром, и я, по привычке, закидывала все происходящее в кладовую памяти, чтобы позже обдумать, а пока позволила себе удивляться и воспринимать происходящее как данное.
Мы перешли через элегантный легкий мостик раскинувшийся над быстрым ручьем, и моему взору открылся дворец в венецианском стиле. Я только успела спросить на бегу:
– A почему здесь так тепло, климат другой, что ли?
– Да, немного другой.
– А зима бывает в этом голденгрэйне?
– Конечно, если владелец того пожелает, но, по правде говоря, давно уже не было.
Дворец казался пустынным и все работало автоматически: двери, эскалаторы, лифты. Валентин шел все так же быстро, и я едва успевала оглядывать росписи на стенах, скульптуры, колонны и лепку на потолках, пока мы не вошли в зал со стеклянным потолком-куполом, через который проникал яркий солнечный свет.
– Мы в приемной, - сообщил Валентин.
Роскошные белые кресла и оттоманки, белые столики с витыми ножками, украшенные позолотой - на фоне голубых стен, - все поражало великолепием и несколько чрезмерной роскошью.
Я отразилась в огромном зеркале, по сторонам которого в меня целились из луков золотые амурчики, поправила слегка растрепавшиеся волосы и щеки горят то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения- уж очень вызывающий у меня вид, но отступать некуда.
– Подождите тут, Полина, -сказал Валентин.
– Нет, я войду с вами,- я настаивала.
Он колебался:
– Так нельзя. Он будет недоволен.
– А вы скажите, что я вас не послушала и сама вошла.
– Ему нельзя врать, Полина.
– Но вдруг он не разрешит?
– Полина, - сказал он неожиданно строго, - я могу ему только сообщить, что вы здесь по собственной инициативе, а я просто согласился вас сюда сопроводить, остальное зависит только от него,- и указал на кресло, - садитесь и ждите.
Вошла высокая девушка одетая в голубое платье, как раз под тон стен приемной.
Она смерила меня оценивающим взглядом и сказала модератору, но не отрывая глаз от меня:
– Валентин, входи, он ждет тебя.
И я нарочно стала так, чтобы оказаться напротив двери, и когда дверь отворилась, увидела человека сидящего за столом, и он меня увидел. Я даже успела ему улыбнуться и поймать искорку интереса в его глазах.
Дверь за Валентином закрылась.
Я села в кресло.
Девица в голубом какое-то время ела меня глазами и молчала. Я чувствовала себя неловко под ее инквизиторским взглядом и на всякий случай незаметно скрутила дулю за спиной, от сглаза.
Девица, тем временем, удалилась в дверь в глубине приемной, и принялась орудовать какими то кухонными принадлежностями, время от времени поглядывая на меня. Я унюхала аромат поджаренного хлеба и мне очень захотелось есть, - от переживаний я забыла даже перекусить… может быть от голода мне и было плохо во время перехода в другой голденгрэйн?
Дверь распахнулась и Валентин жестом пригласил меня войти.
Нет, человек сидевший за роскошным огромным столом черного дерева с золотыми письменными принадлежностями, совсем не был похож на вредного дедугана. Он был, пожалуй, не старше меня и довольно интересный: загорелое лицо, гладкие блестящие черные волосы, пронзительные черные глаза и тонкий орлиный нос. Руки аристократичные с длинными пальцами, огромный перстень с черным камнем, ослепительно белоснежные манжеты и воротник, черный сюртук.
Взгляд его был острым, цепким и пронизывающим.
– Садитесь, госпожа Аксен, - он указал царственным жестом на кресло возле своего стола.
– Вы хотели меня видеть?
Голос у него был низким очень приятного тембра и каким-то многозвучным, а может это было эхо… Он смотрел так пристально как будто выворачивал меня на изнанку. А может быть так оно и было. Хьюз что-то говорил про изнанки…
Я улыбнулась ему смущенно и взгляд его сразу смягчился: теперь он смотрел на меня с явным удовольствием.