Пишущая судьбы

Крапицкая Влада

Лежа в его объятиях, я ощутила спокойствие. Последний раз я просыпалась с таким чувством, когда жива была бабушка. Тогда жизнь казалась простой и радостной. Никаких забот и проблем. Бабушка всегда находила доброе слово для меня, чтобы я не сделала, но и умела мягко поругать за проступки, а самое главное, я всегда знала, что у меня есть родная душа на этом свете, которая меня постарается в первую очередь понять, а не осудить. И вот, спустя три года это чувство защищённости вернулось.

"Может

завтрак ему приготовить? Да! Напеку блинчиков. Всё же он не стал меня осуждать за тот самолёт и за всё остальное". Как можно осторожнее я попыталась высвободиться из его объятий и, перевернувшись на спину, аккуратно приподняла его руку.

– Мм... Инга ещё рано... Давай поспим, - сонно пробормотал он, и снова прижал меня к себе.

– Чтоб тебя!
– зло сказала я и, сбросив его руку, вскочила с кровати.

Чужое женское имя меня разозлило и я, набросив халат, выскочила из спальни.

– Инга, ещё рано. Давай поспим, - пробормотала я, стараясь перекривлять Всеволода.

Когда тебя с утра называют не твоим именем в собственной кровати, приятного мало. Но блинчики я решила всё же приготовить, потому что после кошмара, он повёл себя нормально, и за это я была ему безмерно благодарна. Быстро сделав тесто, и приступив к жарке, я попыталась убедить себя, что мне плевать на Всеволода и на его Ингу, но внутри сидел какой-то мерзкий червячок и грыз меня. "А так всё хорошо начиналось! И было так спокойно на душе и вот те, пожалуйста - Инга" - тяжело вздохнув, я выложила очередной блин на тарелку.

– Запах изумительный, - раздался приятный голос за спиной.
– Значит, готовить ты всё же умеешь. Это радует.

– Рано радуешься, - непринуждённо бросила я.
– Это только сегодня - как благодарность за проявленное сочувствие и понимание.

– А если и завтра я проявлю сочувствие и понимание, или покажу свои другие положительные качества, ты снова приготовишь мне завтрак?
– хитро спросил Всеволод.

– Это вряд ли. Я к тебе в кухарки не нанималась.

– Ладно, время покажет, что будет завтра, - примирительно ответил он и, заглянув в кастрюльку, добавил: - Минут десять у меня есть, как я понимаю, поэтому я в душ.

К тому моменту как он вышел оттуда, я уже поставила блины на стол, и начала их уплетать за обе щёки, не дожидаясь своего утреннего утешителя.

– Эгоистка, - весело бросил он.
– Могла бы и меня подождать.

– Ещё чего, обойдёшься.

– А где моя тарелка, варенье и чай?
– сев напротив меня, спросил он.
– Неужели за моё участие мне полагаются только блины, без остального сервиса?

– Пусть твоя Инга предоставляет тебе полный сервис, а у меня радуйся тому, что хоть это получаешь, - ответила я и оторопела.

Лицо Всеволода при упоминании имени исказилось от злости, и меня пробрала дрожь.

– Откуда ты знаешь про Ингу?
– это имя он произнёс с таким отвращением, что я подавилась блинчиком, и закашлялась.

– Ты... назвал меня... так утром, - сквозь кашель ответила я.

Встав, он налил воды в стакан и, подав мне его, достал из холодильника джем. Сделав себе чай и взяв блюдце, он снова сел за стол и принялся за блины. Меня же просто раздирало от любопытства. "Вот это реакция на имя! Интересно! Он в любом случаи спал с ней, раз произнёс это имя в кровати, а что случилось потом?".

– И кто эта Инга?
– решив не ходить вокруг, да около, спросила я.

– А тебе то, какое дело? Ревнуешь?
– усмехнувшись, спросил он.

– О да! Ревную до умопомрачения. Теперь буду биться весь день в истерике, рвать себе волосы на голове, а потом оставшиеся посыплю пеплом, - с сарказмом ответила я, поняв, что он ничего не скажет.

– Голову оставь в покое, а вот истерика меня устраивает. Я тогда тебя буду успокаивать, а ты мне за это ещё напечёшь блинчиков, - улыбаясь, сказал он.
– Очень вкусные!

"И вот что ему сказать? Первая часть высказывания была слишком самоуверенной, а с другой стороны, он и похвалил меня. Ладно, на первую часть просто закрою глаза".

– Я в душ, - сказала я, поднимаясь из-за стола.
– Посуду моешь ты.

– Согласен.

Когда я вышла из ванной комнаты кухня уже блистала чистотой, а Всеволод сидел за письменным столом и что-то просматривал в своём ноутбуке. Зайдя в спальню, я высушила феном волосы, собрала их в хвостик и, переодевшись в штаны и футболку, вышла в большую комнату, неся в руках пиалу с жидкостью.

– Всеволод, ты мне нужен, - кивнув, он поднялся и подошёл ко мне.
– Говори то же, что и вчера: "желаю изменения своей судьбы".

Произнеся это, он отдал мне пиалу и, увидев ножик в моих руках, тут же протянул руку. Сделав небольшой надрез на пальце, я отсчитала шесть капель его крови, а потом сделала разрез у себя на пальце и выдавила девять капель своей крови.

– На сегодня всё, - сказала я и отнесла пиалу назад в спальню.

– Чем будем заниматься?
– спросил он, когда я вышла из спальни.

– Не знаю, чем будешь заниматься ты, а я собираюсь покататься на Хане.

– Я с тобой.

– Это как? Следом побежишь?
– представив себе эту картину, я улыбнулась.
– Лучше займись своим бизнесом, потому что я не всесильна.

– В Москве сейчас три часа ночи, поэтому работа может подождать. И естественно бегать за твоей лошадью я не собираюсь. Это ты будешь идти рядом со мной, - уверенно сказал он, надевая на себя штаны и футболку.