Письма императора
Шрифт:
– Пароль? – озадаченно нахмурился кучер.
– Ну да, – кивнул Тростинка. – Такое слово, что только скажешь его, и все наши обязаны прийти тебе на помощь. Это принц воров придумал, я знаю.
Венсан вздохнул:
– Нет, Тростинка, я ничего такого не слыхал. Да меня ведь только к лошадям и подпускали. А сам-то ты не знаешь, что это за пароль такой?
Тростинка с сожалением покачал головой:
– Не интересовался я, Венсан. Да и потом, я с принцем только четыре месяца работаю, вряд ли он бы мне его сказал.
– А я три месяца, – отозвался
– Нет, – решительно ответил Тростинка, – оно же секретное. – Он поглядел на раненого главаря, который разлепил веки и медленно повел глазами. – Смотри, Венсан! – возбужденно заговорил Тростинка, хватая кучера за руку. – Ален пришел в себя!
– Патрон! – пролепетал Венсан, бросаясь к главарю. – Ну, как вы?
Ален сделал попытку приподняться и со стоном опустился обратно на кровать.
– Ничего, – процедил он сквозь зубы, – бывало и похуже. – Затем, собравшись с мыслями, спросил: – А где наши?
– Почти все погибли, – с горечью отозвался Тростинка. – Эти гады ждали нас, патрон! Если бы Венсан не явился на подмогу, они бы нас всех перебили.
Венсан явно смутился:
– Прости, принц… Я знаю, ты велел мне стеречь дом, но я ослушался, и вот…
Ален кивнул, выдавив из себя подобие улыбки.
– Ничего, старик. Ты все сделал, как надо… – Он заворочался на кровати. – А Изабель? Что с Изабель?
Бандиты переглянулись.
– Она здесь, принц, – очень тихо промолвил Тростинка. – Но ее ранили. Она без сознания.
Повернув голову, Ален заметил Изабель. По его щекам потекли слезы.
– О, Изабель! Моя Изабель! Что же они с тобой сделали!
– Да вы не волнуйтесь, патрон, – бормотал Венсан, сам не соображая, что говорит. – Она крепкая, наша Изабель. Она поправится!
– Ален… – прошептала Изабель. – Ален… Где он?
Она открыла глаза. Все плыло вокруг нее. Какая-то комната… трещины на потолке… А вот и Тростинка. Странно, почему у него такое опрокинутое лицо?
– Где Ален? – тихо спросила у него Изабель, но тут ее руки коснулась чья-то рука. Принц воров подполз к краю своей кровати и дотянулся до своей подружки. Задрожав всем телом, Изабель вцепилась в его пальцы, и он крепко сжал их.
– Изабель, радость моя, как ты?
– Я? – Она попыталась улыбнуться. – Не волнуйся… Со мной все хорошо, Ален. Я поправлюсь.
– Ну вот, я же говорил! – обрадованно вскричал Венсан.
Из уголка губ девушки показалась тонкая алая струйка и медленно поползла по щеке. Изабель заметалась на кровати, не отпуская руку принца.
– Изабель… Изабель… – молил он ее. Его лицо было искажено неподдельным страданием. – Прошу тебя, не надо! Не покидай меня!
– Это… это ничего… – забормотала Изабель. – Больно… очень больно… Но теперь уже лучше.
Ее губы стали почти пепельными. Венсан медленно осел на стул. Тростинка стиснул голову руками и стоял, шатаясь всем телом. Слушать жалобный голос девушки было невыносимо больно, он разрывал бандиту сердце.
– Изабель… – умоляюще проговорил Ален, сжимая ее холодеющую руку. – Пожалуйста…
– Все
Потом ее голова упала на подушку, струйка крови, текущая изо рта, побежала быстрее… еще быстрее… Изабель не двигалась, взор ее застыл. По щекам Тростинки катились слезы. Он протянул руку и закрыл девушке глаза. Ален хотел что-то сказать, но не успел. Он потерял сознание.
Солнце всходило над городом, золотя Париж своими лучами. На пустыре перед домом появился вчерашний трехцветный кот и сладко потянулся, выгнув спинку. Тростинка, с осунувшимся лицом и ввалившимися глазами, сидел возле окна, а напротив него сидел за столом Венсан и макал в стакан с вином кусочки хлеба.
– Ладно, – наконец сказал кучер. – Что случилось, того уже не изменить. Верно, Тростинка?
Тот тяжело вздохнул:
– Я помню, какая она была веселая… красивая… полная жизни… И вот ее уже нет. И уже никогда не будет.
Он отвернулся от окна и пальцем машинально стал собирать крошки со стола. Венсан отвел глаза.
– Я и не знал, что ты был к ней… неравнодушен, – буркнул он, залпом выпивая свой стакан.
– Был, – безучастно подтвердил Тростинка. – Но потом появился принц. Кто я против него? Да никто.
Из соседней комнаты донесся стон. Венсан вскочил со стула и бросился туда. Вернувшись, он доложил:
– Кажется, у него лихорадка… Надо бы пулю вытащить. Ты сумеешь?
Тростинка мотнул головой:
– Я уже думал об этом, но она слишком глубоко застряла. Нет, Венсан, тут нужен доктор. И как можно скорее, не то он истечет кровью. Или умрет от лихорадки.
Решившись, кучер поднялся с места.
– Будет тебе доктор, – буркнул он. – Сиди здесь и никуда не уходи.
– Ты куда, Венсан? – вскинулся Тростинка. – Что ты задумал?
Венсан снял с себя заляпанную кровью куртку и вместо нее надел другую, которая раньше принадлежала Селезню.
– Ты же сказал – нужен доктор, – отозвался он, застегивая пуговицы. – Ну так я его добуду.
И не отвечая на дальнейшие расспросы Тростинки, шагнул к выходу.
План Венсана был таков: наведаться в ту самую больницу, в которой его лечили, умыкнуть, оглушив, какого-нибудь доктора и привезти его к принцу воров. Конечно, план был весьма далек от совершенства, но при изрядной доле везения он мог сработать. Именно везение требовалось теперь Венсану больше всего.
Вспомнив о везении, он по привычке сунул руку в карман штанов, в котором таскал свой талисман – подкову, которую он нашел несколько лет назад и которая приносила ему неслыханную удачу. Однако подковы на месте не оказалось. Насупив брови, Венсан стал вспоминать, где он мог ее оставить, и наконец сообразил где. Ну, конечно! Он же переодевался у себя дома и забыл драгоценный талисман в кармане старых штанов… В тот же самый вечер, стоило ему выйти на улицу, на него напали неизвестные и намяли ему бока. Ясное дело, такое могло случиться только потому, что он по непростительной рассеянности забыл бесценный талисман.