Письма из деревни
Шрифт:
Самый заметный тип из нынешних - это непоколебимый колхозник, даром что численность сей группы невелика. Он горой стоит за социалистический способ производства и, как под Сталинградом, против частной собственности на землю, но это не от дурости, а потому, что он слишком сжился с своей судьбой. Не нужно ему ни законных десяти гектаров, ни свободы слова, ни шальных денег, и, в сущности, он такой же чудак, как те, кто верит в конечную победу добра над злом. Не сказать, чтобы непоколебимый колхозник существовал по слову чеховского Фирса - "при господах лучше было", а просто он уж очень прочно засел в наезженной колее. Он добродушен,
В прежние времена непоколебимый колхозник поднимался со светом по сигналу бригадира, который бил молотком в било, то есть в обрезок рельса, подвешенный где-нибудь посреди деревенской улицы, на виду. Он трудился весь световой день, зарабатывал основательно, имел мотоцикл, холодильник "Саратов", телевизор "Радуга" и один выходной костюм. В прежние времена он кормил скотину хлебом, вешал всех собак на Политбюро, не любил колхозное начальство и напивался по праздникам до положения риз. Что теперь?.. Теперь непоколебимый колхозник почти исключительно механизатор, о фронте работ он договаривается по телефону, зарабатывает гроши, и то через раз, если не макаронными изделиями, ходит пешком, кормит скотину сеном, вешает всех собак на демократов, не любит колхозное начальство и пьет от случая к случаю самогон.
Колхозников от некуда податься больше, чем непоколебимых, это главным образом пенсионеры и несамостоятельная публика, которая боится рыночной стихии и в колхозе работает абы как. Эти бедны, неопрятны и свободно могут попросить у горожанина пять рублей.
Больше всего в наших местах вольных хлебопашцев, которые получили от колхоза свои законные десять гектаров и в меру возможностей труждаются на земле. У этих, как правило, свой трактор, а то и два, легковой автомобиль, маленькое стадо и дети одеты под городских. Вольный хлебопашец обыкновенно человек замкнутый и немного стесняется торговать.
Что до предпринимателей, то в нашем колхозе "Сознательный" таковых нет. В соседнем колхозе "Путь Ильича" есть один, бывший развозчик газовых баллонов, который держит маленький магазин. Это симпатичный, интеллигентный человек, у которого совершенно не развито классовое чутье. Поэтому он в отличных отношениях с односельчанами, а те, кажется, не прочь подпустить ему "красного петуха".
Об опустившемся элементе не приходится особо распространяться, поскольку он везде одинаков, разве что у наших в избах даже печей нет и чем они питаются - не понять.
Любопытно, что, несмотря на расслоение сегодняшней деревни, психологически крестьяне нисколько не разнятся между собой. Будь наш аграрий хоть непоколебимый колхозник, хоть вольный хлебопашец, он непрямодушен, хитер, злопамятен, малоопрятен, не любит отдавать долги и необязателен до такой степени, что в другой раз спросишь соседа:
– Ты чего же, Петрович, вчера не пришел печку переложить?
– Вот чудак! А если бы я в Африку уехал?!
На это, разумеется, нечего возразить. Но все-таки обидно, потому что самый порядочный человек в наших палестинах - австралиец Дэвид, который ни при каких условиях не обманет, не подведет.
Письмо двадцать седьмое (Итоги года)
Год в деревне заканчивается не 31 декабря, как повсюду у городских, а в тот день, когда мужики сметут последний стог сена и заложат в амбар последний мешок зерна. Если городской человек полгода живет в деревне, то
Лето в этом году выдалось в наших краях на редкость дождливое и прохладное, так что еще в июле определились виды на урожай. В конце концов наш колхоз "Сознательный" вышел в первые по району, но, поскольку собрали у нас всего-навсего по пятнадцать центнеров ржи с гектара, радости от этого первенства никакой. В среднем же по району урожайность такая, что если бы дело было при Владимире Мономахе, то куда ни шло, а в эпоху космических сообщений положение просто швах. "Швах" - слово немецкое, означает оно "слабый", "хилый", но вообще-то следовало бы приискать другое определение, позабористей, потому что у немцев и тридцать центнеров будет швах.
Разве что сена в этом году накосили пропасть, и соседний колхоз "Путь Ильича" переживет зиму на одном продажном сене, поскольку скота тут не держат и зарплату дают в лучшем случае через раз. Впрочем, тут растят лен, а в других колхозах давно уже не растят, и если ильичевцы соберут по семь центнеров с гектара, правление на радостях купит председателю "мерседес".
А вот в заволжском колхозе "Коммунар" и льна не сеют, и скота не держат, и ржи собрали по пять центнеров с гектара, и овес плох, и сена накосили на две козы. То есть, зачем существует это аграрное предприятие, не понять. Наверное, затем же, зачем писатели пишут,- ну не могут писатели не писать!
По линии приусадебного хозяйства у наших деревенских выдался тоже не лучший год. Надежда Михайловна, такая специалистка по картофелю, какой в Голландии не сыскать, посадила два мешка картошки и выкопала два мешка картошки - хоть в город переезжай... И помидоры у нас не уродились, и огурцов было мало, так что первая специалистка по засолке огурцов во всей Тверской области Татьяна Шувалова осталась без огурцов. А чтобы Татьяна Шувалова осталась без огурцов - это уже остановка жизни и Страшный суд.
Что интересно: вольные хлебопашцы, вышедшие из колхоза и получившие свои законные десять гектаров пашни, далеко от колхозников не ушли. Занимаются они у нас преимущественно тем, что выращивают овощи на продажу, и вот в колхозе соберут, скажем, пятьдесят центнеров с гектара кочанной капусты, и вольные хлебопашцы столько же соберут. Такое единодушие наводит на грустные размышления. Думается: и при Владимире Мономахе у нас был каждый третий голодный год, и при крепостном праве наше крестьянство бедствовало от неурожаев, и в пореформенную эпоху хлебушек плохо родился, и при большевиках зерно в Канаде покупали, и вот при демократах, в условиях свободного рынка, кругом получается недобор...
Одним словом, где тут собака зарыта? "что делать?", "кто виноват?" Первое, что приходит на мысль: никакой собаки и не было, ничего поделать нельзя, никто персонально не виноват. Просто в иных землях урожайность, наверное, напрямую зависит от прогресса политической мысли, а у нас она зависит неведомо от чего. Может быть, от противостояния Веги и Альдебарана, может быть, от интенсивности северного сияния, а то урожайность в нашей земле - это такая таинственная константа, которая находится в ведении исключительно высших сил.