Письма Из Италии : часть 1

Григорьева Елена Александровна

16 июля

Не переживайте, дорогая Елена, мы все верующие по-разному, и никакой обязанности поклоняться каким-то каноническим святыням у нас нет. И если не тянет Вас в очередь ко кресту, так и не становитесь в очередь, но и тех не осуждайте, кто в ней стоит. Сам Вас прекрасно понимаю. Но Христос сказал : "В темнице был и Вы посетили Меня", что Вы и делаете по мере сил и от чистого сердца, и потому идете домой с почты более оправданной, чем те, кто идет из храма, отстояв в пять часов. Только не дай Бог самой себя оправдывать и выносить суждения вместо Христа. Крест - святыня, но ведь не дерево, а человек, на нем распятый.

Храни Господь

20 июля

Дорогая Елена,

скажите, пожалуйста, что означает,

что Татьяна (Татьяна Горичева, философ, писатель, защитница животных, живет в Париже -ЕГ) Вас пригласила? Означает это: "заходите как-нибудь на недельке" или она готова предоставить Ваш кров и стол? Должен сказать, что сама живет она в очень аскетических условиях, в маленькой комнатке в коридорной системе, зато на Монмартре. Однако ее интересует, думаю, не Ваша личная любовь к животным, а готовность к их активной защите. В последнее время о подписываю все призывы, которые от нее исходят в этом направлении. Кстати, сама она живет со старой, больной дворняжкой и трогательно ее любит. Всякая любовь, тем более столь бескорыстная, достойна уважения. А Вы, кстати, бывали в Париже? Если да и если нет, Вам совсем туда не хочется?

Ваш во Христе

22 июля

Дорогая Елена,

дело в том, что Татьяна может быть очень разной в своих текстах и в жизни. В текстах она бывает иной раз жесткой и непримиримой ко всякому либерализму и экуменизму, а в жизни, напротив, терпимой, мягкой, благорасположенной и обаятельной. Но поскольку приглашать Вы собираетесь не тексты, а личность, то увидите ее с лучшей стороны. Сейчас, как она писала мне, она очень томится от жары в своем Париже, в тесной своей комнатушке, так что дождливая Москва была бы ей очень по сердцу. Только здоровье ее сильно пошатнулось. Не знаю, как сейчас она относится к Меджугорью. Там она была давно, более четверти века назад.

Меня же не будет всю следующую неделю и последующую. На следующей еду на Падуанщину на экуменическое ежегодное собрание, а затем, после воскресенья, которое я никогда теперь не пропускаю в храме, еду в Норвегию, мечту моей юности. Естественно, что не больше, чем на пять дней. Но за то время хочу побывать не только в Осло, но и добраться до фьордов. Потом буду дома до начала сентября, когда уезжаю в Рим на заседание богословской группы. А в конце сентября - в Париж, на свадьбу дочери бывшего французского посла в Москве, он хочет, чтобы молодых благословил православный священник.

А в середине между поездками - труды и дни.

Ваш во Христе

26 июля

Дорогая Елена,

Школа, которую Вы мне прислали, не моя, а, похоже, 131ая (во времена моего детства), она была девичья, а моя - мальчишечья, 135, метров на двести или триста поближе к Тверской. 135-ая, стоит на углу Леонтьевского и еще какого-то переулка, по которому мы с Вами проходили, чтобы войти в нее с главного входа, надо подняться на несколько ступенек. Как хотелось бы эту чашу, впадину или цистерну прошлого перелить в какой-нибудь тонкий роман из прозрачного стекла. Или разлить по сосудикам, вазочкам, пробирочкам, прихотливым таким бутылочкам стихов или хотя бы прозаических эссе. Но я этого не умею, потому что ни в детстве своем, ни в юности, ни в жизни не нахожу ничего важного, стоящего того, что нужно непременно разделить с другими. Я даже дневника не умею писать, потому что все мне кажется не столь значительным. А то, что я пишу, состоит из переработанных душевных и умственных веществ, это не натуральный продукт, который растет на грядке, а сложный такой овощ, который выращивается в лаборатории. Не без зависти слежу на ФБ за непосредственностью Вашего самовыражения, за его простотой, открытостью, наивностью, изяществом, женственностью, но это, как говорится, кому дано. А кому не дано? Комично иногда получается и даже жалко. Я вот слежу - со смесью отвращения и умиления - за ежедневными излияниями на ФБ "короля поэтов" (как он сам себя называет) Константина Кедрова, стихи довольно ничтожные, но какая ничем не прикрытая самовлюбленность у этого 70-летнего дитяти! Наша Таня, о которой мы с Вами говорили, тоже этим страдает, но за таковое страдание ей - первый приз и мировая слава. Я же никак

не научусь выплескивать свою душу - идите и смотрите, вот какая у меня душа! Пишу о себе - вот сейчас - и становится стыдно - слишком много о себе, уже перешел невидимые границы. Простите. Здесь "Турольдус утомился" (помните "Песнь о Роланде?) и остановился. Посылаю Вам "икону" Флоренции, куда Вы хотите поехать, но в жизни все прозаичней, вспомните стихи Блока. Оставайтесь с деревьями.

Ваш во Христе

27 июля

Сегодня, дорогая Елена, вспоминал Вас с Вашими пыжиками и подопечными.

Приходит женщина, лет 55, на исповедь. Не может сохранить кротости. А как ее сохранить, если ты работаешь 24 в сутки со старушкой Альцгеймером, которая на тебя бросается словом и кочергой. А еще тебя преследует бывший возлюбленный, который тоже не в себе. И еще в анамнезе у тебя муж, который был шизофреник и покончил собой. Да вы святая, хочется сказать, если в этом аду живете и сохранили ясность и мирность духа. Да мне отпускать вам грехи?

С праздником Успения Вас, дорогая Елена!

28 августа

Вообразить все описанное Вами, дорогая Елена, лишь Достоевскому по плечу (речь идет о мытарствах Оли и ее подруги Наташи после отсидки в колонии и безуспешных попыток получить работу в Тульской области - ЕГ), и я восхищаюсь Вами, что Вы живете в этом российском надрыве, не бежите от него и посильно соучаствуете. Немногие на это способны. Спасибо Вам. Помогайте и дальше, Deus conservat omnia.

Уезжаю я лишь на два дня в Рим (10-11), а потом еще в Киев *16-20), но это не скоро.

Храни Вас Господь.

"Не оставляйте стараний, маэстро!"

4 сентября

Молодец Ваша Маша, а Вы говорите мужчин боится. Так она, оказывается, замуж на пять лет сходила. Всего навидалась, во всем разочаровалась, пора по новому кругу начинать. Молодец, что помогает бывшему спутнику, он, видимо, уже на самом краю. Она очень мне симпатична. Вот Вы в ФБ цитируете "Цитадель", всю жизнь хочу ее почитать, так до сих пор не удавалось достать. Ни по-русски, ни по-французски. А хорошо бы было.

Поклон Маше

5 сентября

Да, дорогая Елена, скорее всего о. Иоанн прав, священство бывает и мученичеством, не думаю, что всегда. Мой опыт священнический очень ограничен, 14 лет я священник, но у меня все нет своего храма, меня пускают лишь в воскресенье утром, в будние дни случаются какие-то требы (чаще отпевания в морге), а так всю неделю я живу своими заботами и литературными трудами, перепиской, лавиной информации, что сыплется из интернета (я поглощаю лишь то, что кажется мне необходимым для работы), и чувствую, что все это не очень вяжется со священством. Дома у меня лежит длинный список имен тех, кто просил за них молиться, ежедневно я его вычитываю, иногда по два раза, но на самом деле священства мне скорее не хватает, хотелось бы его углубить и расширить. Правда бывают и утешения: от людей, которые каким-то образом что-то от меня получают. Сам удивляюсь, как и почему, но меня как-то любят.

На сегодня пока все.

Ваш во Христе

7 октября

Я все думаю про Ваши ( скорее о. Иоанна Крестьянкина) слова о мученичестве. Нет, я никогда бы не решился сказать такое. Когда я смотрю на своих прихожанок, работающих по 10 часов в сутки, убирающих чужие дома, терпящие чужие характеры или сидящих с Альцгеймерами сутки напролет (вот где ад!), то мне никак не приходит в голову, что мученик это я, а не они. Вот час назад мне позвонила одна из них, чтобы попросить молиться за свою подругу (она была у меня на каждой службе), у которой только что обнаружили рак легких с метастазами, так что, я здоровый и бодрый в свои годы, ей тоже объявлю себя мучеником? Да и все те, кто по 40-50 лет ежедневно спешат на свою постылую, унылую работу, не всегда дающую и прожиточный минимум, то о каком мученичестве буду я им говорить, если для меня и для большинства моих коллег служение, пусть и утомительное, но радость? Мученичество, но разве в каком-то высшем смысле, до которого непросто добраться. Впрочем, я рассуждаю слишком земным, эвклидовым умом.