Письма из прошлого
Шрифт:
— Ну да, и думал, что после того, как он сбежал втихаря, даже не предупредив, я расстроилась намного меньше, — горько усмехнулась Полина.
— И все-таки он не так уж виноват перед тобой, как ты себе внушила, — Наталья продолжала гнуть свою линию. — Ты позволила себе недопустимое — попыталась вмешаться в его внутренний мир.
— Он об этом ничего не знает! — Полина отодвинула от себя почти полную чашку. Отчего это кофе последнее время так испортился? Вроде купила хороший, дорогой, сварили в кофемашине — а все равно черт знает, что за бурда, невозможно пить.
— А если бы вдруг узнал? — предположила
— Я это сделала для его же блага! — Полина вынула из пачки сигарету, сунула ее в рот, щелкнула зажигалкой, затянулась, выпустила дым. Некурящая Наташа слегка поморщилась:
— Это благо лишь с твоей точки зрения. Что думает по этому поводу Дима, вы не обсуждали. И ты уж прости меня за откровенность, но перегнула палку. Ты вообразила себя Господом Богом и взяла на себя его функции по управлению чужим сознанием и чужой судьбой, а такого права тебе никто не давал.
— Знаешь что, Наталья!.. — тут же закипела Полина. — Меня совершенно не интересует твое мнение обо всем об этом. Я не просила тебя оценивать мои поступки и читать мне мораль. Я взрослый человек, и сама знаю, что и как мне делать. К тебе я обратилась только за поддержкой… Как к человеку, которого долгое время считала близкой подругой. Однако люди меняются…
— Да, меняются. — Наташа встала из-за стола. — Я тоже недавно это поняла. Мы стали слишком разными, чтобы можно было дружить, как раньше.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — буркнула Полина.
— Понимаю, — голос собеседницы был непривычно тверд. — Давно поняла. И уже на всякий случай написала заявление об уходе.
— Даже так? — хмыкнула заместитель главного врача. — Что ж, коли на то пошло, не смею тебя удерживать. Ты ведь уже приняла решение? А насильно мил не будешь, ты сама часто любишь это повторять.
— Всего тебе хорошего, Полина. Спасибо за кофе, — подчеркнуто вежливо проговорила Наталья, вышла из кабинета и аккуратно закрыла за собой дверь.
Больше всего Полину взбесило то, что на столе остались грязные чашки. Все эти годы, сколько они работали вместе, Наташка, как младшая по званию, всегда, без всяких просьб, мыла их сама, и свою, и подруги. А в этот раз демонстративно бросила на столе. Такая вот маленькая глупая женская месть, но почему-то именно этот пустяк больше всего разозлил Полину. Ее добили невымытые чашки, а вовсе не рухнувшая в одночасье, в общем-то, из-за ерунды, многолетняя дружба. Видимо, все действительно было именно так, как сказала Наталья — отчуждение и недовольство друг другом копилось уже долгое время, и хватило мельчайшей капли для того, чтобы чаша переполнилась.
Некоторое время Полина ждала, что Наташа одумается. Все-таки бросать из-за пустяковой ссоры такое отличное место, как «Лесная поляна», было, по меньшей мере, неразумно. Однако уже на другой день стало известно, что Наталья и впрямь подала заявление об уходе. Только спустя какое-то время после ее увольнения до Полины дошли слухи, что бывшая подруга переехала с семьей в Магнитогорск, где ее мужу предложили хорошую работу. И Полина с усмешкой подумала, что, возможно, Наташка повела себя так специально. Не такая уж она, Наталья, наивная простушка, какой хотела казаться. На самом деле она
Теоретически ссора с давней ближайшей подругой должна была повлечь за собой негативные переживания, однако в действительности, как с изумлением поняла Полина, все получилось иначе. Несколько дней она еще мысленно возвращалась к тому разговору, продолжала в своем воображении спорить с Натальей, пыталась ей что-то доказать, убедить в своей правоте… А потом, когда чуточку поостыла, то вдруг поняла, что апатии и отупения от душевной боли она уже не чувствует. То есть, конечно, любая мысль о Дмитрии была по-прежнему мучительна, но, по крайней мере, у нее впервые за много месяцев появилась возможность эмоционально реагировать на что-то другое. Что-то, не связанное с Дмитрием. Получилось, что Наташа помогла ей справиться с жизненными трудностями — правда, в этот раз несколько оригинальным способом.
Время шло, и постепенно Полина научилась, как говорила Ахматова, «просто, мудро жить». Жить, смирившись с мыслью, что у нее никогда не будет детей, любви и, возможно, семьи… Но что и с этим при желании можно справиться. Зато у нее есть многое, о чем другие только мечтают: любимая, интересная и, что немаловажно, денежная работа, хорошее жилье, достаток, молодость, силы и здоровье.
Одинокой Полина себя почти не чувствовала. Так, разве иногда, например в праздники. А в остальном ей, как правило, всегда было с кем провести свой минимум свободного времени, имелись и приятельницы, и приятели. С мужчинами ей нравилось общаться гораздо больше. Со временем Полина даже вошла во вкус отношений, в которых нет сильной привязанности, нет отчаянной, мучительной потребности в любимом человеке и, соответственно, нет обманутых надежд и рухнувших иллюзий. Но и приятельницы тоже иногда бывают нужны женщине — например, для компании во время отдыха, когда нет кавалера. Спустя несколько лет после расставания с Дмитрием Полина поддалась на уговоры одной из подруг, Лены, и отправилась с ней в теплоходный круиз по Дунаю. Именно там она и познакомилась с Павлом.
Историю их знакомства можно было бы даже назвать романтичной. На теплоходе оказалось человек десять русских и среди них — некто Павел Крюков, бизнесмен из Москвы, со спутницей Яной. Девушка эта — девятнадцатилетняя, высоченная, модельной внешности, с длинными, ниже талии, прямыми волосами, столь же эффектная, сколь глупенькая, вызвала в Лене такую вспышку внезапной лютой ненависти, что Полина просто потешалась, глядя на нее.
— Не, ну как он вообще ее терпит! — возмущалась Ленка, провожая взглядом прогуливающуюся по палубе парочку. — Она же тупая, аж звенит! Что он в ней нашел, он же нормальный мужик?!
— Ну, может, она трахается хорошо, — усмехалась Полина, откидываясь на спинку шезлонга и кутаясь в плед — вечерами от воды уже тянуло прохладой.
— Что-то сомнительно! — фыркала Ленка. — Чтобы хорошо трахаться, мозги тоже надо иметь… Могу поспорить на что угодно: эта фря и в койке строит из себя принцессу. В полной уверенности, что она сама по себе подарок!
— Ну а тебе-то что? — Полина потянулась за сигаретами, в который раз порадовавшись про себя тому, что на теплоходе разрешается курить. — Ты что, ревнуешь? Хочешь занять ее место?