Письма из Терра Арссе

Миненкова Татьяна

Бурлящий в крови адреналин не позволял ни испугаться, ни остановиться, чтобы обдумать произошедшее.

Из под наших сапог с хрустом осыпалась красная черепица. Рассмотреть своего спасителя я не успевала — он все время был впереди, но не переставал тянуть за собой. Темный дорожный плащ с капюшоном — вот и все, что я видела. Мой собственный капюшон слетел во время нашей бешеной гонки по крышам.

Из огненного круга я, предположим, спаслась, но куда попаду теперь? Кто спас меня и зачем?

Он настолько ловко перепрыгивал с крыши на крышу, что у меня

создалось впечатление, будто этот человек занимался подобным ежедневно по нескольку раз.

Он умел перемещаться настолько быстро, что это походило на магию: вот он в одном месте и через мгновение уже в другом, а я, удерживаемая за запястье, перемещалась в пространстве вместе с ним.

Он не проронил ни слова, но не только спас меня с площади, но и закрыл собой от огненного шара Тиал-Арана и посыпавшихся на меня каменных осколков. Его ладонь, сухая и горячая, держала крепко и уверенно. Где-то внутри заскреблась легкая тревога.

Кто он? И куда меня ведет?

Мы удалялись от центра Руатана настолько быстро, что вскоре городской площади уже не было видно. Погони за нами не было. Улицы вокруг стали темными и безлюдными, освещаемыми лишь редкими фонарями и тусклым светом из окон.

Неожиданно поскользнулась на осыпающейся черепице, которая, грохоча, раскрошилась, посыпалась вниз с покатой крыши и разбилась в темноте с негромким хрустом. И я полетела следом за ней.

____________________________________________________________________

[1] Цитата из Н. Макиавелли «Государь».

Звезды и душа наизнанку

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Руатан

?Jordan Critz — Imbre (Piano)

Я полетела вслед за осыпавшейся черепицей, чуть не утянув своего спасителя за собой, повисла в воздухе, удерживаемая лишь его рукой.

Ахнула, не успев испугаться и осознать, что снова чудом избежала гибели, а его реакция на мое падение была молниеносной. И, несмотря на то, что с запястья его рука соскользнула, он все еще крепко сжимал мою ладонь, не позволяя, вслед за черепицей, сорваться вниз.

В этот момент порыв ветра донес до меня запах травы, корицы и хвои, сорвал капюшон с того, кто держал меня за руку, и я узнала его.

На меня с легкой полуулыбкой смотрел музыкант из таверны, а его глаза, которые точно были болотно-зелеными, в темноте светились мягким желтоватым светом.

Видимо, страх все же промелькнул в моем взгляде, потому что он уверенно и четко произнес:

— Не бойся, я здесь. Я не отпущу.

В тот момент мне, почему-то, и правда, стало намного спокойнее. Хоть я и висела над землей на уровне третьего этажа, болтая ногами в воздухе. Было в его голосе что-то такое. Он говорил искренне и я поверила. Откуда-то пришло понимание, что музыкант, или кем он там был на самом деле, не дал бы меня в обиду.

Ничего не говоря, он потянул вверх, втащив на черепичную крышу, и мы продолжили бег, несмотря на то, что никто за нами уже не гнался. Мы двигались в направлении выхода

из города, и я не останавливала музыканта, потому что мой лагерь тоже находился в той стороне. А чем сильнее мы удалялись от праздничной площади — тем лучше.

На крыше дома, прилегающего к каменной стене, которой был обнесен Руатан, мой спутник, наконец, остановился. Я тут же наклонилась, уперев ладони в колени, чтобы унять участившееся дыхание и не выплюнуть наружу свои легкие, которые горели от непривычной нагрузки.

Мой спутник же недоуменно уставился на меня, словно ему было невдомек, что я не каждый день преодолеваю подобные маршруты со скоростью арссийских тигров.

— Ты в порядке? — Обеспокоенно осведомился он, делая ко мне несколько шагов, наклонившись ближе и легко касаясь ладонью моего плеча.

— В относительном, — ответила я, выпрямляясь и все так же тяжело дыша.

Он усмехнулся и внимательно оглядел меня с ног до головы, потом снова перевел взгляд на мое лицо.

— Теперь веришь, что я все-таки друг?

— Пожалуй, — кивнула я. — Иначе дважды спасать меня и тащить по крышам через весь город было бы нецелесообразно. Поэтому я склоняюсь к тому, что ты не соврал.

— Трижды.

— Что?

— Трижды спасать. Еще ты падала с крыши, — уточнил он с улыбкой и я вдруг начала сомневаться, не было ли все это продуманным планом, чтобы втереться ко мне в доверие.

Нет, вряд ли. В конце концов, в моей битве с Тиал-Араном на площади кроме себя самой, мне было некого винить.

— Хорошо, предположим, ты друг. В таком случае, как друг, объясни мне, почему ты был недоволен, увидев меня? Почему преследовал на площади? Почему спас?

— Пожалуй, я даже сам себе на эти вопросы не ответил бы. Как только разберусь — уведомлю тебя первой.

— Не можешь объяснить причины собственных поступков? — недоверчиво подняла я брови, опускаясь на все-еще теплую черепицу крыши.

После нашей вынужденной гонки сил почти не было.

— А ты всегда можешь? — Ответил он вопросом на вопрос, садясь рядом.

Теперь нам никто не мешал нормально поговорить. Остались только я, он покатая крыша и усеянный звездами купол ночного осеннего неба над головой. И, поскольку большая часть горожан так и осталась на праздничной площади, вокруг нас было тихо, а все звуки были далекими и неразборчивыми.

И я подумала о том, как надела на палец неизвестный артефакт, как следила ночью за Таламуром, как на площади ввязалась в бой с Тиал-Араном и отрицательно качнула головой.

— Не всегда. Иногда все случается как-то само собой. Или события происходят слишком быстро, чтобы успеть объяснить причины своей реакции на них. Приходится руководствоваться интуицией или действовать по ситуации.

— Такая же ерунда, — усмехнулся он. — Расскажешь, как оказалась в Руатане?

Когда мой собеседник спрашивал об этом раньше, я не готова была ответить. Но сейчас он спас меня, и я чувствовала себя немного обязанной за помощь. И решила, что будет правильным ему ответить, но сначала задала вопрос: