Письма о духовной жизни
Шрифт:
Каждый день на несколько минут представь, что ты умерла и стоишь пред Господом в ожидании определения своей дальнейшей судьбы. В утренней молитве Макария Великого говорится: «Боже, очисти мя грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою». Так чувствовали себя великие святые, а мы как будем чувствовать себя на Суде Божием? Да и здесь на молитве, как должны себя чувствовать? Единственная нам приличная молитва – «Боже, милостив буди мне, грешному!» Так мы будем говорить по смерти, так должны и здесь, как можно чаще и от всего сердца, повторять ее. Проси у Господа, чтобы Он дал тебе понять силу и глубину этой молитвы.
Пишу тебе лежа.
Будь здорова, спасайся! Господь да благословит тебя и вразумит. Н.
1956
Получил твое письмо. Жалею м. Валентину, но Господь лучше знает, что нужно каждому человеку.
Относительно вашей обиды, что я не еду, скажу, что вы думаете о себе, а не считаетесь с другими; я никого из вас не осуждаю, жалею всех, хочу, чтобы все спаслись милостию Божиею, хотя бы и через большие скорби.
У меня строится дом [15] . Уехать на несколько дней в Козельск я пока никак не могу.
15
Этот дом был построен с большим трудом для церковных нужд. Однако уполномоченный отобрал его, и в него заселили городских жителей. Так все и остается до настоящего времени.
Сегодня еду в Москву: и дела, и Володю собираются рукополагать во священника в Москве. Мне необходимо ехать. Всем напомню: многими скорбями, болезнями, борьбой с грехом, покаянием и смирением входят в Царствие Божие. Сеем в плоть – от плоти пожнем тление, скорби, неустройство и прочие плоды зла. Будем с помощью Божией духом подавлять греховные влечения, помыслы, слова, дела – стяжем мир душевный, твердость, ясность душевную и прочие плоды духа.
Скажу и тебе: можно ли жалеть, что не сделала зла? Развиваешь эти мысли и творишь грех, не менее тяжкий, чем самое зло, ибо растлеваешь душу беседой с бесами. Ужели Господь, питающий даже гадов, оставил человека? Брось все свои помыслы. Когда они придут, встречай их как бесов, явившихся к тебе. От тебя зависит отогнать их молитвой и сокрушением сердца или впустить к себе, чтобы они нагадили в душе твоей и ушли, чтобы потом придти в большем числе и еще сильнее уранить душу. Все вы не малые дети. Читаете, слушаете, а делания духовного бегаете. Только людей осуждаете, не зная ничего.
Когда будет возможно и Господь вразумит меня, – я приеду. Будь здорова.
Передай привет и благословение Божие м. Валентине. Я думаю, что она не нуждается в особом утешении, сама должна других утешать, как и о. Мелетий. Я почему-то уверен, что она еще поживет, и я увижусь с ней. Прошу у нее прощения, и ее за все прощаю, если она в чем себя винит. Господь да поможет понести ей крест до конца. Не иначе, как только через крест все входят в славу Божию. Надеюсь, что она не лишится милости Божией.
Наши все очень жалеют м. Валентину, глубоко сочувствуют, шлют поклоны и обещают молиться за нее. Просят прощения и ее молитв. И я прошу ее молитв о мне грешном.
Мир всем вам и благословение Божие. Привет и благословение Божие всем знакомым. Простите и молитесь за меня.
28/II–1956
Мир тебе и спасение! Как ни старался я приехать, но, видимо, до весны не смогу этого сделать. Боли в суставах, слабость, сердце не позволяют двинуться в дорогу зимой. Я написал о. Мелетию, что не могу сейчас ехать до весны. Как твое душевное устроение? Начинаешь ли видеть свои грехи или все считаешь себя «в общем хорошею»? Помни слово преп. Петра Дамаскина, что первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих бесчисленных, как песок морской.
Если этого нет, то пусть никто не думает о себе, что он находится в удовлетворительном устроении, – нет, он или в слепоте душевной или, еще хуже, – в самообольщении.
Желаю тебе понять это на деле, а не голым рассудком. Господь да сохранит тебя и помилует, ныне и во веки.
Прошу у всех молитв о мне, грешном.
Есть в Козельске или в окрестностях мастера, могущие делать иконостас? Если есть, то поговори с ними, могут ли они взяться за такую работу. Мы, а может быть, и Вязьма, думаем делать иконостас.
24/XII–56
Поздравляю с наступающими праздниками и Новым годом. Господь да простит тебе за все прошлые грехи и наставит в будущем на правый путь покаяния, смирения, простоты, словом, – спасения.
Относительно предполагаемого предложения от о. Сергия: во-первых, оно либо будет, либо нет; во-вторых, никакой нужды нет, чтобы, если кто давал тебе послушание, то обязательно принять его. Это дело зависит от сил, способностей, от намерения служить Богу в этой должности. Поэтому сама учти все и решай – лишь было бы во славу Божию, а не из плотских расчетов, например, выгоды, тщеславия. Это будет служением диаволу, а не Богу.
Валя твоя [племянница] уже в возрасте, и силой ничего не сделаешь. Убеждай на добро словом, если можешь, а больше предавай себя и ее, и весь живот Христу Богу, как слышишь каждый день в храме.
Следи за проявлением тщеславия и, как змею, побивай воспоминанием грехов своих и молитвой.
К кому обращаться после смерти о. Мелетия, не знаю. Я полагаю, что к любому духовнику. Исповедоваться по книжке, не говоря ничего в подробностях, и все. А духовного руководства нечего теперь искать от людей. От них получишь больше вреда, чем пользы. Бегай, Арсений, людей и спасешься. Надо читать книги духовные, не оправдывать себя в грехах, по силе бороться с ними, каяться, не осуждать никого, быть милостивым ко всем, сохранять мир со всеми и чаще взывать: «Боже, милостив буди ко мне, грешной». Вот и вся наука. Господь да хранит тебя.
Благословение Божие на всех вас да пребудет всегда.
1957 г.
Мир тебе и спасение! Как твое здоровье и дела?
Мария, которая живет с о. Мелетием, прислала мне денег, но я отказался принять их с почты. Она должна их получить обратно. Скажи ей, чтобы не обижалась. Не ей, а мне надо послать денег для нее. Я изредка поминаю ее и всех, кого она записала. Записка цела.
Господь да благословит тебя и всех Козельских.
1959 г.
Мир тебе! Спасибо за подарок – капусту свежую, но прости, что не ответил сразу на твое письмо о переходе к о. Сергию. Ты сама правильно сказала: «от добра добра не ищут». Раньше я бы с радостью перешел в Козельск. Нравится мне и город, и люди, и природа. А теперь уже нет сил. С ужасом думаю о переезде, суете, разговорах мирских и проч. Я уже свой век доживаю. Все мне трудно: и сидеть, и лежать, и служить, перейти с места на место в комнате и то часто трудно. А если понуждаю себя, то бросает в пот, я и устаю. Где мне переехать! Надо на месте ждать смерти.