Письмо, которого не было
Шрифт:
Вернулась мама с компанией – и, как когда-то в давние времена, большой стол вынесли на улицу, накрыли белой скатертью, что шила еще бабушка Антонина, в честь которой и назвали Тоню. И, быстро расставив на нем многочисленные закуски, так, что белой скатерти почти было не видно, уселись отмечать праздник, долгожданную встречу, знакомство.
Как хорошо было сидеть радостным днем и смотреть на яркую майскую даль лесов и лугов, что открывалась взору прямо от дома! Теплый ветер, что налетал на стол и игриво помахивал салфетками, приносил запахи первой зелени, они смешивались с запахами еды – и все казалось необыкновенно вкусным!
Тоня
Тоня не находила ответа.
– Эй, чего хандрим? Пойдем гулять! – Васькина физиономия подсунулась между стаканом и ее лицом. – Тонь, смотри, все встают. По деревне решили пройтись!
Можно было не суетиться и не перетаскивать тарелки в дом – мама с Варварой в один миг их туда закинули. Так что Тоня была свободна как ветер.
И они пошли гулять по деревне. Мама с восторгом разглядывала родные места, рассказывала о них Алексею, Васькиным родителям и всем, кто слушал. Васька держал Тоню за руку. И к ним уже не цеплялась Маша, которая, забыв своего лучшего друга и то, как воевала с Тоней за его общество, висела на руке у мамы.
Они с Васькой шли последними, едва умещаясь на тропинке. Но рук все равно не размыкали. В пышных кустах пели-щелкали соловьи – так нежно, так сердечно, что дыхание перехватывало. Какие же они все-таки необыкновенные птицы!
– Все, теперь ты уедешь? – спросил Васька.
– Да… – ответила Тоня. И больше ничего не смогла добавить, как будто подавилась этим словом. Потому что только сейчас она поняла, что даже не представляла себе того, что ей придется уехать от Васьки. Не хотела представлять. Правда…
– Я знаю когда, – признался Васька. – Слышал. Я поэтому отпросился у родителей… пока ты не уедешь, тут у вас поживу… Можно?
– Конечно!
За столом, когда уже все напраздновались и наелись, начался разговор о том, как быть с хозяйством, когда девочек увезут в Москву. Увезут-то их ненадолго – до начала лета. Ведь предстоит еще много важных дел прежде, чем все встанет на свои места, будут оформлены все нужные документы. Поэтому и присутствие Тони и Маши там, в Москве, обязательно.
Васькины родители пообещали, что будут наведываться в дом и проверять, чтобы ничего не утащили.
– Мы за вашими курями присмотрим! – заявили бабульки. – Кормить будем.
– А я Кузю себе возьму! – воскликнул Васька, скармливая Кузе под столом кусок ветчинки.
– Да и рассаду Тонечкину высадим, как время придет! – добавила баба Феня.
– И я, и я с вами! – Варвара-огородница тоже хотела принять участие в работе профессионалов.
– И редиску мою под пленкой не упустите! – попросила Тоня.
Несколько дней назад она высеяла семена редиски на заранее вскопанную грядку, закрыла ее пленкой и теперь ждала всходов.
– Не забудем редиску!
Мама бросилась благодарить всех по очереди, говорила, что никогда этого не забудет. Но ее остановили – потому что все всё понимали.
Когда начало темнеть, родители Васи загрузились в свою машину и уехали.
И полетели дни до четвертого мая – дня отъезда в Москву – с безумной скоростью. Тоня и Васька почти не расставались – разве только, чтобы поспать. Васька прочно обосновался на своем излюбленном месте в доме Тони – на печке. Они гуляли до глубокой ночи, разговаривали, как будто не успели наговориться за все это время, сколько знали друг друга. Собирая первые цветы – баранчики, у которых были очень вкусные сочные стебельки, дошли лугами через холмы до леса, что назывался Чибуны. Хорошо прогулялись, спокойно и без тех страхов, что выпали им во время лыжной прогулки к Посконскому лесу. Об этом жутком зимнем приключении не знали, и никогда не должны были узнать их родители…
А сейчас – сейчас слегка отругала их Тонина мама, когда они возвратились к одиннадцати часам вечера с охапками желто-салатовых баранчиков. И то для профилактики – потому что сама знала: гулять по окрестностям, даже поздним майским вечером – одно удовольствие!
Вместе с мамой, Алексеем и Машенькой на следующий же день после праздника они отправились на могилы дедушки и бабушки. Мама привезла из Москвы нежный искусственный венок и целую охапку живых тюльпанов в бутонах, которые за дорогу раскрылись и были сейчас что надо, – яркие, алые, крепкие.
А после этого началась работа – все силы бросили на огород, который нужно было вскопать. Алексей, который был совершенно городским жителем, старался вовсю и к концу дня набил себе на руках водяные мозоли. Мама работала лопатой с таким удовольствием, как будто это было самое любимое занятие на свете. Тоня с Васькой тоже копали – земля была сухая, так что работа шла хорошо.
Вечером мама с Алексеем съездила даже к директору школы на дом и попросила уладить Тонины дела со школой. Подивившись странностям этой семьи, подробностей жизни которой Тонина мама ей так и не рассказала, Ираида Андреевна все же согласилась перевести Тоню в следующий класс заочно. Училась девочка хорошо, так что проблем с выставлением оценок за год у нее не было.
На следующий день, когда мама наделала грядок, посеяли морковку, свеклу, лук, чеснок, петрушку и фасоль. Укроп всю жизнь на огороде каким-то таинственным образом рос по грядкам сам – и всходил всегда первым.
– А картошку? – спросила Тоня, показывая маме на пустое картофельное поле, на котором чуть дымились кучи прогоревшего мусора.
– А картошку в этом году сажать не будем, – пожала плечами мама. – Пахать надо. Трактор искать, чтобы вспахал и гряд наделал. А кто окучивать, кто полоть будет? Бабку Феню с Валей просить? У них своя картошка такая же.
– Понимаю.
– Да не грусти, Тоня! – улыбнулся Алексей. – Купим картошки!
– Конечно! – подхватил Васька.
– Ну, пусть земля отдохнет, – согласилась Тоня и улыбнулась.
Вот и настала пора уезжать. Нужные вещи были уложены в машину, ненужные убраны по шкафам. Тоня вытащила из-за божницы и спрятала в своем рюкзаке дедушкину коробочку со старыми фотографиями и Васькиными ягодами. Ведь действительно она уезжает – и не увидит Ваську месяц, а может, и больше. Снова от этой мысли защемило в душе, подкатились слезы. Тоня помахала головой и помчалась к машине.