ПИСЬМО В НИКУДА - Электронно-почтовый роман
Шрифт:
— Конечно отправляй! Чего ты тянешь?! — тоже слегка повысил я голос, чтобы показать, «кто в доме хозяин».
Катька фыркнула, но ничего не сказала. Не посчитала нужным, видать!
— Все! — повернулась она к нам через полминуты. — Теперь остается только ждать!
— Тогда пойдемте наконец-то пить чай! — подхватился Саня.
— Сейчас бы и чего покрепче не мешало... — заикнулась вдруг Катька, но, увидев Санино лицо, быстро добавила: — Я шучу!
Мы пили чай, нетерпеливо поглядывая на часы. Но время стало вдруг густым и тягучим, как мед, которым Саня нас угостил тоже. Сам же Саня, наоборот, постоянно дергался, крутился, бормотал что-то себе под нос...
— Может, пора? — спросил он, когда прошло всего десять минут с момента отправки Катюхиного письма.
— Если он даже и прочитал уже нашеписьмо, — слово «наше» Катька выделила голосом, видимо, специально для меня, — то вряд ли успел все осмыслить и ответить. Давайте подождем хотя бы полчаса!
— Полчаса?! — схватился за голову Саня, словно речь шла, как минимум, о неделе. — Я не доживу!
— Ну, что ты, Санечка? — ласково замурлыкала Катька (у меня аж неприятно засвербило в душе!). — Ну, что без толку смотреть, душу себе травить? Давай лучше побеседуем!
— О чем? — нервно спросил Саня.
— Да о чем угодно: о цветах, о поэзии...
— В каком смысле? — насторожился Саня.
— Что «в каком смысле»? — обалдела от такой реакции Катька.
— О поэзии... Кто вам сказал? — тревожно забегал Саня глазами с меня на Катьку и обратно.
— Саня, ты чайсейчас пил? — встрял в беседу я.
— Ч-чай... то есть кофе... растворимый, — захлопал глазами Саня.
— С кокаином? — поинтересовался я.
— Даже, боюсь, без кофеина, — пригорюнился Саня. — А что? Похоже, что я...
— Похоже, что ты прибалдел маленько, — продолжил я за Саню. — Что ты там сейчас про поэзию-то? Кто нам сказал? А это нам, видишь ли, еще в детском саду сказали, что вот, мол, есть такие складные строчки, которые интересно рассказывать на праздниках и слушать, когда другие рассказывают. А когда мы научились читать, нас даже заставляли их учить. Представляешь? Я бы тебе сейчас прочитал какой-нибудь стишок, чтоб ты понял, да забыл вот все...
— Ладно, перестань, — засмущался вдруг Саня, даже покраснел (что-то он в последнее время стал таким застенчивым и легкоранимым?). — Я знаю, что такое поэзия, не ерничай!
— Я, кажется, догадалась! — ахнула Катька. — Саня, ты пишешь стихи?!
— Ну, пишу...
Если Катька просто удивилась тому, что вот, мол, сидит рядом человек, который умеет сочинять стихи, то меня Санино признание буквально шокировало! Даже признание, что он действительно балуется порой кокаином, не поразило бы меня больше! Саня — грубовато-ироничный технарь до мозга костей — и вдруг поэзия?! Ни в какие ворота! Это невероятнее даже параллельного мира. Я так и сказал. А Катька захлопала в ладоши:
— Ой, Санечка, прочитай нам чего-нибудь!
— Я не умею... Я ведь для себя только... — начал оправдываться Саня, но неожиданно сам себя оборвал: — Впрочем, слушайте! Как раз почти по теме:
Не хотел я жизни под копирку,
Что имеет «средний» человек,
Я мечтал о лунных горных цирках
И о марсианских руслах рек.
Я мечтал меж кольцами Сатурна
Прошмыгнуть космической иглой,
В их рисунок сказочно-ажурный
Я узор хотел добавить свой.
Россыпь звезд мечтал увидеть близко,
Без помех воздушной кисеи,
Но... на кухне я жую сосиски,
Сухари макаю в кисели.
И, взглянув сквозь форточку на небо,
В крошках звезд увидев Млечный Путь,
Вспомнил: «Молока купить и хлеба, -
Мне жена сказала, — не забудь!»
Саня замолчал, осторожно поглядывая на нас, ожидая реакции. А мы с Катькой молчали. Катька — обалдевающе-изумленно, а я, хоть и тоже обалдел, конечно, но при этом думал, поражаясь: «Да ведь это же обо мне! Как сумел Саня подслушать мои мысли?!»
— Что, очень плохо? — так ничего от нас и не дождавшись, спросил Саня.
— Бесподобно, Санечка! — всплеснула, наконец, руками Катька. — Я горжусь знакомством с тобой!
— Да ну, пустяки это... — махнул рукой Саня. — Если честно, я считаю свое стихоплетство баловством, гимнастикой для ума...
— Ничего себе гимнастика, — пробормотал я. — С элементами силовой акробатики...
— Так тебе понравились стихи? — напрямую спросил меня Саня.
— Не то слово... Это ж обо мне! — озвучил я свои мысли.
— В каком смысле? — вновь задал свой излюбленный вопрос Саня. Зато по Катькиному выражению лица я увидел, что она вспомнила наш недавний разговор и все поняла.
— В том самом! — хлопнул я Саню по плечу. — Так ты, значит, тоже?
— Что тоже? — Саня «прикинулся шлангом», но я-то видел, что он меня прекрасно понял.
— Тоже болел звездами... — все же ответил я на его вопрос.
— Еще как, — признался Саня. — Я даже в летное поступал.
— Поступал?! — ахнул я. — И что?
— По зрению не прошел, — вздохнул Саня. — Правый глаз — ноль-девять, левый — ноль-восемь. Для жизни — нормально, для неба — табу!
— А операция... — начал я, но Саня как-то вдруг злобно даже зыркнул на меня.