Питер Пэн и Похитители теней
Шрифт:
— Таков приказ Омбры, — ответил Сланк, который только что провел пренеприятнейшие двадцать минут в трюме, в кромешной тьме каюты Омбры. — Он не хочет, чтобы на берег просочилось хоть слово о его присутствии до тех пор, пока он не разделается с Астерами.
— Ну тогда ладно, — нехотя ответил Нерецца. — Значит, вплоть до распоряжения Омбры на берег никто не сойдет.
Когда первый помощник передал приказ команде, лица у матросов вытянулись и они недовольно загомонили. Однако же члены команды слишком дорожили
Корабль пришвартовали, на причал перекинули трап.
— Вон они! — сказал Сланк, ткнув Нереццу в бок. — Как раз вовремя!
К трапу подошли двое мужчин. Один был высокий и тощий, с рублеными чертами лица и темными, близко посаженными глазами, смотревшими из-под кустистых бровей. В своем приличном пальто, клетчатых брюках и цилиндре он выглядел совершенно неуместно на грязном, шумном причале. Рядом с ним стоял мужчина пониже, в черной форме лондонского полисмена. Нерецца и Сланк оба заметили, что форма сидит на нем не очень хорошо, как будто рукава и штанины ему коротки.
— Это они? Вы уверены? — переспросил Нерецца.
— Они самые, — ответил Сланк.
Он махнул рукой двум людям на причале и указал им в сторону трапа. Они поднялись на борт, ступая медленно, как сухопутные люди, неуверенно чувствующие себя на палубе корабля, и направились к юту. Мужчины остановились у бизань-мачты, где Сланк и представил их капитану.
— Капитан Нерецца, — сказал он, — перед вами мистер Герч. — Затем Сланк кивнул в сторону прилично одетого: — А это мистер Хэмптон. Или, может быть, все же констебль Хэмптон? — попытался пошутить он.
Никто не улыбнулся. Рукопожатий тоже не последовало.
— Он тут? — осведомился Герч, не желая тратить времени на обмен любезностями с теми, кого считал ниже себя.
— В трюме, — ответил Сланк.
— Он не выходит при дневном свете, — пояснил Нерецца.
— Хорошо, — сказал Герч. — Тогда передайте ему вот что: Астер уехал.
— Уехал? — переспросил встревоженный Сланк. — Куда уехал?
— Это нам неизвестно, — ответил вместо Герча Хэмптон. — У нас есть в доме свой человек, девушка-служанка, которая говорит, что Астер уехал неделю тому назад и с тех пор не появлялся.
— А его дочка? — спросил Сланк.
— Дочка дома, вместе с матерью, — сказал Хэмптон.
Услышав это, Сланк расплылся в мерзкой улыбочке.
— Что, своих баб он бросил, значит? Ну тогда он у нас в руках!
— Там трое охранников, — уточнил Хэмптон. — Крепкие парни. И с ними собака.
— Охранники помешать не смогут, — заявил Нерецца.
Сланк кивнул, вспомнив окаменевших дикарей на острове Моллюск.
— И что же намерен предпринять ваш… ваш пассажир? — поинтересовался Герч.
— Возвращайтесь на закате, — велел Сланк.
— И что тогда? — спросил Герч.
— Тогда наш пассажир выйдет и сообщит, что нам делать дальше, — сказал Сланк. — Он не любит посвящать кого-то в свои планы заранее, но, если вы спросите меня, я скажу, что нам придется наведаться в гости к жене и дочке лорда Астера.
Глава 27
Навстречу буре
Динь-Динь вернулась наверх, в парус, и передала Питеру дурные вести. Мальчик слушал ее, не переставая стучать зубами.
«Сегодня ночью, — говорила Динька. — Когда стемнеет. Они ждут…»
Тут колокольчики умолкли и Динька содрогнулась. Ей не хотелось говорить о черной тени, что бродила ночью по палубе.
— А где находится дом Молли — они не говорили? — прошептал Питер.
«Нет! — ответила Динька резким тоном, которым она говорила каждый раз, как в разговоре всплывало имя Молли. — Сказали только, что отца дома нет».
Питер нахмурился, обдумывая невеселые перспективы, которые обрисовала Динька.
Значит, Молли с матерью одни дома, и люди с корабля собираются сегодня ночью отправиться за ними. А хуже всего то, что, похоже, полиция — или, по крайней мере, часть полиции — на их стороне. Дом Молли охраняется, но людям с корабля охрана не страшна. «Ну еще бы!» — подумал Питер, вспомнив, что черная фигура сделала со стоявшими на страже воинами-моллюсканцами.
А вдобавок ко всему остальному пошел дождь — мелкий, противный дождичек, который просачивался сквозь складки паруса, отчего Питеру сделалось совсем худо.
— Надо отсюда выбираться! — шепнул он.
Динька была полностью согласна. Она с энтузиазмом прозвенела: «Летим на берег!»
— Ага, как же! — возразил Питер. — Нас тут же заметят. Меня, по крайней мере.
Дождь усиливался. Капли летели, точно холодные камушки, барабаня по парусине. Динька подобралась к отверстию и выглянула наружу.
«Там никого нету, — доложила она. — Небось все попрятались от дождя в трюме».
— В самом деле? — спросил Питер. — Думаешь, мы можем вылететь отсюда незамеченными?
Динька посмотрела на небо.
«Подожди минутку, — сказала она. — Сейчас дождь припустит еще сильнее».
Питер не стал с ней спорить. Динька все-таки была отчасти птицей, и на погоду у нее было чутье.
И действительно, несколько минут спустя на небо наползли еще более темные тучи и из них хлынул проливной дождь. Питер уже так промок, что не боялся вымокнуть еще сильнее. Он выполз из паруса и встал на рее. Мальчик не боялся, что его кто-то заметит: ему отсюда даже не было видно палубы. Приходилось держаться за канат, чтобы его не сдуло с корабля. Динька, которая терпеть не могла от кого-то зависеть, и та обеими руками уцепилась за его рубашку.