Питер, Поль и я

Стил Даниэла

— Не надо было пить.

— Водка кончилась, а виски у тебя нет.

— Я не знала, что ты явишься с бухты-барахты. Питер пьет только мартини.

— Наплевать мне, что он пьет. Так почему мне нельзя у тебя переночевать?

— Потому что с прошлым покончено. Я открываю новую страницу своей жизни. На этот раз он здорово на тебя рассердился. Я не хочу ставить под угрозу отношения, которые мне очень дороги. Даже если он сам тебя прислал.

— А тебе не кажется, что поздно идти на попятную? Ты ведь даже не знаешь, любит он тебя или нет, — злобно добавил

он. Должно быть, в нем заговорила водка. Или херес.

— Это к делу не относится. Любит он меня или нет, я его все равно люблю. И не позволю тебе спать в моем доме.

— Я не могу сейчас вернуться в лабораторию, — упрямо возразил он. — У меня нет ключей, а в воскресенье там все закрыто.

— Тогда остановись в «Плазе». У тебя же есть его кредитная карточка. Переночуешь за счет Питера.

— Только если ты переночуешь со мной.

— И не мечтай… к тому же няню я сейчас вряд ли найду.

За разговорами я и не заметила, как спагетти стали подгорать. Пока мы препирались по поводу игуаны и места для ночлега, в кастрюле выкипела вся вода.

— Тогда я лучше останусь у тебя, — рассудительно подытожил он, — пока Питер не вернется из Калифорнии.

— Поль, — решительно начала я, твердо глядя ему в лицо, — ты можешь с нами пообедать, но сразу после этого уедешь.

Я говорила совершенно серьезно. В этот момент в кухню вошла Шарлотта и уставилась на нас с любопытством.

— А кто такой Поль? — недоуменно переспросила она, не понимая, что на нас нашло. — И как поживает обед?

— Я его сожгла, — процедила я сквозь стиснутые зубы, бросая на Поля и Шарлотту бешеные взгляды.

Тут появился Сэм с игуаной на руках.

— Сейчас же унеси ее обратно! — завопила я, вываливая в раковину подгоревшие спагетти, которые невозможно было спасти.

— Ненавижу тебя, ненавижу! — сквозь слезы выкрикнул Сэм, убегая к себе в комнату с Игги на руках.

— Не упрямься, разреши ему оставить игуану, — мягко попросил Поль. — Сэму она очень понравилась.

— Убирайся ко всем чертям! — рявкнула я. У меня так и чесались руки чем-нибудь его огреть.

— Ты же сама меня не отпустишь, — возразил он и улыбнулся Шарлотте: — Твоя мама всегда так нервничает, когда готовит? Может, тебе помочь? — услужливо спросил он, пока я вытаскивала из холодильника замороженную пиццу.

— Нет, спасибо.

Пожав плечами, Поль уселся играть в кости с Шарлоттой, а я продолжала носиться по кухне, сбивая и роняя все подряд.

К девяти часам обед был наконец готов, при том что я умудрилась спалить и пиццу.

Около десяти часов вечера я прибрала на кухне. Сэм уже спал в своей кровати вместе с игуаной. Когда я пришла пожелать ему спокойной ночи, чудовище лежало рядом с ним на подушке. Я осторожно прикрыла за собой дверь, чтобы оно не выскочило в коридор. Поль непременно должен забрать игуану с собой. Я не позволю Сэму держать ее в квартире.

— Он уснул? — тихо спросил Поль, как только я вернулась на кухню.

Теперь он принялся за бутылку с джином. Я приберегла ее для Питера, но сейчас это было уже не важно. Питер

сказал, что «нам надо поговорить», а это дурной знак. Он скорее всего собирается со мной окончательно порвать и сделает это, когда вернется из Калифорнии, если уже не вернулся. Наверное, у него просто не хватило мужества сказать об этом сразу. Я вспомнила, каким он был притихшим и задумчивым, когда мы гуляли по заснеженному парку, как странно посмотрел на меня, увидев рубиновое кольцо, подаренное Полем.

Я налила себе джина в бокал, добавила тоника и несколько кубиков льда.

— А я думал, ты не пьешь, — заметил он, ошеломленно уставившись на меня.

— Я и не пью. Просто мне надо выпить.

— А как насчет массажа?

— А как насчет того, чтобы взять игуану и отправиться в отель без меня?

Для одного вечера событий и без того предостаточно: подгоревший обед, разбитая любовь и гигантская ящерица в спальне моего сына, не говоря уже об этом психе, с которым я спала и из-за которого потеряла Питера. При всем при том Поль даже не настоящий человек. Все рухнуло, вокруг меня одни руины. Я целых два года регулярно брила ноги, не брала в рот пироги с черникой, познакомилась с прекрасным человеком и умудрилась завязать интрижку с его клоном и тем самым свести на нет все предыдущие усилия.

— Тебе бы надо снова повидаться с доктором Стейнфилдом, — сочувственно промолвил Поль, глядя, как я потягиваю джин с тоником.

— Нам бы всем не мешало записаться к нему на прием. — Я так устала, что больше не могла с ним спорить. Больше всего мне хотелось сейчас видеть перед собой Питера, а не Поля, рассевшегося в моей кухне в своих диких красных леггинсах. — Неужели у тебя ноги не зудят? Вот я терпеть не могу леггинсы. — Я быстро захмелела, но мне было наплевать. Жизнь все равно кончена. Питера я потеряла навсегда.

— Зудят, — словоохотливо откликнулся Поль, не обращая внимания на мой подавленный вид. — Хочешь, я сниму их сию же минуту?

— Не здесь, — решительно отрезала я, и он понимающе ухмыльнулся:

— Конечно, не здесь. Я имел в виду твою спальню.

Я откинулась в кресле и застонала, прикрыв глаза. И как мог Питер так поступить со мной? Почему он не встретил в Париже другую женщину, к которой мог бы подослать своего клона? Я влюблена в Джекилла и Хайда. В Джекилла больше, однако я ему не нужна. А Хайд мне самой не нужен — пусть убирается из моей жизни и из моей кухни. Но прогнать его не так-то просто.

— Где Шарлотта? — заботливо осведомился он, поднимаясь с кресла и потягиваясь.

— Спит. — Она отправилась в постель вслед за Сэмом.

— Уже? Так рано?

— Я попросила ее прибраться в комнате и сделать уроки. Это действует на нее лучше всякого снотворного. Не успела я договорить, как она улеглась в кровать. — Этим объяснялось необычное спокойствие, царившее в доме.

Я допила джин с тоником и встала. Интересно, удастся ли мне сегодня избавиться от Поля? Вряд ли. Проще уступить и позволить ему переночевать по старой дружбе, а наутро вышвырнуть за дверь вместе с игуаной.