Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка
Шрифт:
Зимой рыбу ловили так: «Начиная от Галерной гавани и сплошь до Кронштадта, на взморье там и сям пробиты проруби для спуска рыболовных снастей. Отправляясь осматривать рыболовные снасти, рыбаки берут с собою холщовые шатры для защиты себя от холодного морского ветра. Поставив походный шатер около проруби, рыбак становится с подветренной стороны, вытаскивает рыболовную снасть и выбирает из нее попавшуюся рыбу [205] ».
Когда река вскрывалась, осташи работали на тоне. «Рыбацкая тоня представляет собой избушку, воздвигнутую на отмели: во избежание наводнения она высоко подымается на столбах над поверхностью воды. Рыба ловится "мотнею" сажен 300 длины и 3–4 ширины, смотря по глубине моря. Закинутая мотня опускается в море стеною от поверхности воды вплоть до дна. Сверху мотни плавают деревянные поплавки, а снизу подвешены каменные грузила. Мотню с обеих сторон тянут на берег при помощи ворота, который приводится в движение поденщиками.
205
Бахтиаров А. А. На столичных окраинах // Язвы Петербурга. Сборник газетного фельетона конца XIX – начала XX вв. / Составление, подготовка текстов, вступительная статья и комментарий Л. Я. Лурье. 1990. С. 65.
206
См. также: Засосов Д. А., Пызин В. И. Указ. соч. С. 6, 79.
Некоторые прасолы (оптовые скупщики рыбы – Ред.) имели в Петербурге свои ловли – ворожницы, где держали до 30 работников. Другие ворожниц не имели, а снабжали рыбаков лодками, сапогами, передниками, пенькой, выправляли им паспорта на родине и давали деньги на выправку прав на ловлю в Петербурге. Все это стоило дорого (лодка, например, – 15 рублей) и поэтому самостоятельно в Петербург никто не отправлялся. Улов шел прасолу. Рыбак получал за сезон в среднем рублей 60 [207] .
207
Сборник статистических сведений по Тверской губернии. Т. XII. Осташковский уезд. Вып. 1. М., 1896. С. 134.
Тверские речники
Главной транспортной артерией, соединявшей столицу с остальной Россией в конце XIX – начале XX веков, была Нева. В 1877 г. по ней приходило в Петербург 59,7 % всех грузов, в 1890 – 66 %, в 1900 – 38 %, в 1913 – 30 % [208] . Невой в Петербург везли дрова, кирпич, лес, хлебные продукты, керосин. Велика была и навигация внутри города. Так, в 1904 г. в пределах столицы выгружено было 20 716 судов, из них с дровами – 7782, с песком и землею – 5662, с кирпичом, плитою и камнем – 3647, с углем и коксом – 1157. Кроме того, по рекам невской дельты перевозилось 6,4 млн пассажиров [209] .
208
Очерки истории Ленинграда. Т. 2. М.—Л. 1957. С. 127.
Там же. Т. 3. М.-Л., 1956. С. 61–62.
209
Покровский В. Санкт-Петербург // Энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона. Дополнительный том II. С. 584.
Суда из бассейна Волги шли по каналам Мариинской системы до Петербурга самоходом (здесь с навигации 1897 г. не требовалось буксирной тяги для судов с подъемной способностью до 40 тыс. пудов). Большинство же плавсредств нуждалось для прохода по Неве в буксирной тяге. Среди них различали, в частности, невские барки (1096), строившиеся с расчетом на 1–3 рейса, более крепкие межеумки (182), рассчитанные на 3—10 рейсов, сплавные полубарки (70) для 1–2 рейсов (в скобках указано количество судов, прошедших по Неве в навигацию 1894 г. – Л. Л.). Все эти суда рассчитаны были на доставку в Петербург самого ходового товара – леса и дров. Лес шел также на плотах (в 1894 г. в Петербург прибыло 13 248 плотов) [210] .
210
Рихтер Д. Нева // Там же. Т. XX. С. 792–794.
Лес в Петербург шел по преимуществу из бассейна озера Ильмень по Волхову. В его сплаве, как и вообще в навигации по Неве, участвовали по преимуществу тверичи. Судорабочих в Петербург поставляли несколько волостей четырех приволжских уездов Тверской губернии: Бежецкого, Зубцовского, Старицкого, и Осташковского.
В Бежецком уезде судорабочие шли в столицу по преимуществу из Чижевской, Яковлевской и Поречской волостей (417, 199 и 145 соответственно; всего по уезду – 851). Яковлевские крестьяне занимались погрузкой, доставкой и выгрузкой кирпича с кирпичных заводов (они располагались в Рыбацком и Усть-Ижоре). Шли артелями к знакомым или землякам-лоцманам. Зарабатывали за сезон (с Пасхи до сентября) от 120 до 150 рублей, лоцманы – 180–200. Жили на судах; на прокорм тратили по 25 копеек с человека в сутки. Дорога за счет рабочего, до Петербурга – 1 0 рублей. Работа считалась тяжелой, т. к. барки делали много оборотов, разгрузка и выгрузка происходила иногда по несколько раз в день.
В Чижевской волости из деревень
Из Поречской волости шли лодочники, содержатели яличных перевозов, лодок и яликов для катания. В этом промысле больше всего было городковских, любодицких и федорцевских мужиков, а родился промысел в сельце Якшине. С появлением небольших пароходов для перевозов и прогулок промысел ощутимо пал и часть из яличников стали содержателями или, чаще, арендаторами перевозов, купален, портомоен (прачечных на берегу реки – Ред.), рыбных садков, а их односельчане стали наниматься к ним рабочими [211] .
211
Сборник статистических сведений по Тверской губернии. T. VI. Бежецкий уезд. М., 1891. С. 84.
В Зубцовском уезде различались судовщики (337) и рабочие на судах (656). Первые – владельцы собственных несамоходных барж и рабочие на них, вторые – служащие на пароходах.
Судовщики выходили в основном из Ушаковской (109) и Первитинской (108) волостей. Здесь жили и хозяева, и их матросы. Хозяева имели каждый от одной до пятнадцати барок, на которых возили в Петербург дрова из бассейна Волхова. Подряд брался у новгородских и петербургских лесопромышленников. Погрузка, доставка и выгрузка одной сажени дров стоила от рубля до полутора, осуществлялась она собственными рабочими, которые загружали на барку 500–700 сажень дров. В лето делали три полных рейса.
Барку частью тянул буксир, частью – лошади. По Неве от Шлиссельбурга до Петербурга за буксировку хозяину парохода платили 10 рублей, путь вниз стоил 25. Путь по Староладожскому каналу на буксире – 20 рублей, лошадьми – от 30 до 70. По Волхову 16 верст вниз – 10 рублей, вверх – 15.
На барке полагалось иметь 3–4 рабочих-земляков. Набирались они на всю навигацию (6 месяцев) за 80 – 110 рублей на хозяйских харчах (30 копеек в сутки). Барки нередко разбивались, и их хозяева сильно рисковали. Зарабатывал владелец барки за сезон 100 рублей или чуть больше. Между тем сама барка с оснасткой стоила рублей 350, да на ней еще груз [212] . Работали на барках и 112 судовщиков Грузинской волости Новоторжского уезда (больше всего из погоста Дмитриевского – 25 человек) [213] . В этом уезде их называли дровокатами.
212
Сборник статистических сведений по Тверской губернии. Т. VII. Зубцовский уезд. Тверь. 1891. С. 96–98.
213
Там же. Т. II. Новоторжский уезд. Тверь. 1889. С. 157–161.
Из Осташковского уезда, вообще по преимуществу рыбачьего, в Петербург отходило 207 рабочих на барках (111 из Синцовской и 63 из Дрычевской волостей). Каждая деревня специализировалась на определенном типе груза: зарьевские и дубовские крестьяне, например, возили мусор, грязь, уголь, суворицкие – мусор и песок. Из деревни Верхнее Залучье Дубковской волости отходили перевозчики булыжника, из Погорелова – товаров с кораблей, из Зуевки Павлихинской волости – перевозчики песка. В Заплавье Кравотынской волости мужики отходили в Кронштадт, где зарабатывали за лето рублей по 80, перевозя на яликах пассажиров с судов, стоявших на внешнем рейде [214] .
214
Сборник статистических сведений по Тверской губернии. Т. XII. Осташковский уезд. Вып. 1. М., 1896. С. 132.
В Старицком уезде судовщики и судорабочие отходили по преимуществу из Емельяновской волости (112 из 316), встречались также из Братковской, Ефимьевской, Кобелевской и Татарковской. Судохозяева выходили в основном из деревень Дубровнино и Улитино Татарковской волости. Из Емельяновской волости отходили также перевозчики и лодочники (160 из 172 по уезду) [215] .
Пароходные кочегары и машинисты отходили в Петербург из Иружской волости Зубцовского уезда (соответственно 151 и 83; всего по уезду – 183 и 105), Прасковьинской (77 и 15) и Братковской волостей (41 и 18) Старицкого уезда (всего по уезду – 145 и 52). Промысел основали два крестьянина из Мартьянова и один из Алексина в начале 1860-х годов; потом их примеру последовали соседи. В обоих уездах были деревни, где на пароходном промысле было занято подавляющее большинство отходников (Братковская волость – Тальцы и Климово; Прасковьинская – Липино, Изосенок, Заблино, село Бороздино; Иружская – Мартьяново, Лукшино, Богоявленская).
215
Там же. Т. IV. Старицкий уезд. Тверь. 1890. С. 50–52.