Питомник богов
Шрифт:
– Возле входной мембраны в «зону». Кто-то стоял. Тридцать секунд назад.
– Там никого не было, сир.
– Кто-то там был.
Охранник открыл на запястье правой руки экран, набрал код следящей аппаратуры, просмотрел записи.
– Никого не было, сир, – покачал головой охранник. – Можете сами проверить. Вот, смотрите, сир, записи мониторов в коридоре «С2» за последние минуты. Тут есть записи во всех диапазонах плюс параметры полей.
Он протянул прибор Маркову.
– Мониторы способны отслеживать нанороботов?
– В коридорах, сир, кроме обычных следящих устройств, установлены специальные
53
«Ситуация девять» – код общей тревоги, обозначающий, что противник проник на объект с ограниченным доступом.
– Кто обрабатывает информацию, полученную от сканеров?
– Полевые компьютеры секторов и стержневой мозг резиденции. Информация идёт по основному и дублирующим каналам, обрабатывающие блоки мозга тоже дублированы, снабжены послойными фильтрами и сингулярным контролем на оболочках. Иногда операторы проводят ручное сканирование.
– Значит, по-вашему, у меня галлюцинации?
– Нет, сир. Извините, сир.
– Ваши люди на этой планете встречались с такими формами враждебного проникновения, которые внешне похожи на призрака или на тень?
– Мы, сир, сталкивались с разнообразными изобретениями вражеских техников, – уклончиво ответил охранник.
– Подробнее.
– Вам лучше поговорить об этом с нашим главным техником Айло. Она имеет полный доступ к базе данных о враждебных проникновениях… О неудачных попытках враждебных проникновений, сир, – поправился охранник.
– Пусть немедленно идёт сюда.
– Будет исполнено, сир! Оставить вам для охраны киборга?
– Не надо. Не люблю краснопузых [54] . Поторопите техника.
54
Полицейских киборгов окрашивали в жёлто-чёрный цвет, киборгов Службы – в красный цвет.
Главный техник Айло не заставила себя ждать. Не прошло и трёх минут, как компьютер «красной зоны» получил запрос на пропуск техника. Марков подтвердил пропуск, защитная мембрана с треском лопнула, и в комнату прошла крепко скроенная женщина средних лет, в которой комиссар безошибочно узнал тирронийку. Выпуклые скулы, высокий прямой лоб, сероватый оттенок кожи, особая выправка плеч.
«Э, да ты наша девочка, – мысленно улыбнулся комиссар. – Но фамилия у тебя не тирронийская, нет. Это чёртовы ноланцы всё оканчивают на «о». У них и «Тейсанболон» произносится как «Тейсанболо». И даже если ты на самом деле «Айлон» или «Айлор», всё равно – не наша фамилия. А может, «Айлов»?»
– Капитан-лейтенант Ингира Айло! – представилась техник.
– Комиссар Рене Марков. Присаживайся. Твои родители с Тирронии?
– Моя мать тирронийка, сир, – техник взглянула на комиссара не без удивления.
– Из какого поселения?
– Лифания-два, сир.
– Мы с твоей мамой почти земляки, Ингира, – Марков поставил на стол второй стакан и плеснул в него водки. – Почти. Я с Наварии-пять. От Лифании-два меньше часа на дискоиде. Ты вообще на Тирронии бывала?
– Два раза, сир.
– Выпьем за Тирронию, Ингира. За нашу родину выпьем. Жаль, что нет тут у вас нашей водки, человеческой. А это здешнее пойло… Ну, ладно, пьём что есть.
Главный техник послушно выпила вслед за комиссаром. Марков с удовольствием наблюдал, как она зажмурилась от непривычного ощущения в горле, как внезапно покраснели её тирронийские скулы.
– А отец местный?
– Нет, сир. Он землянин.
– Так ты по отцу Айло?
– По отцу, сир.
– А как фамилия матери?
– Кудраш, сир.
– Кудраш? Да, это наша фамилия, коренная, – согласился Марков. – Кудраш, Пруш, Матиш. Такие фамилии были у первых колонистов. Первым комендантом Тирронии был полковник Гораций Пруш. Учила историю?
– Я, сир, училась на Альфе.
– Отец с Земли, училась на Альфе, служишь на Ноле. Сплошной имперский космополитизм.
– Служу Империи!
– Это правильно, Ингира. Мы все служим Империи… Так вот, техник, зачем я, собственно, тебя вызвал. Тут дела у вас странные, неправедные дела… Минут двадцать-двадцать пять назад за той вон мембраной, – Марков показал на вход в «красную зону», – возникло что-то вроде призрака. Потом кто-то нагло вошёл в защищённый контур моего внутреннего коммуникатора. Я бы так сказал: это было классическое вражеское проникновение в чистом виде, главный техник Айло. Но ваши хитрохвостые сканеры и мониторы ничего в коридоре не зафиксировали. Ничего. Ни в одном из диапазонов. Ноль. Я, говоря по правде, с такими штуками встречаюсь впервые. Сержант сказал, что ты в курсе подобных фокусов. Что скажешь?
– Мы сталкивались с подобными фантомами, сир, – подтвердила Айло. – Здесь, на Ноле, развитая индустрия развлечений. Местные инженеры и психотроники – большие спецы по созданию развлекательных иллюзий. Некоторые современные технологии позволяют внедрять рекламные образы в мозг потенциальных клиентов на большом расстоянии, преодолевать барьеры, фильтры и подавители. Я считаю, что источник ваших видений находился за пределами резиденции. Кто-то создал и транслировал в ваш мозг наведённую визуальную форму или фантом.
– Ага, – кивнул Марков, – а я уж было подумал, что пить разучился. Фантомы, говоришь?
– Разновидность проникающей рекламы, сир. Используются гравидинамические волны. Источник обычно трудно обнаружить, гравитонная пеленгация ещё в стадии разработки. Покойная наместница леди Унно ещё в прошлом году поставила нам задачу разработать системы эффективного противодействия таким проникновениям, но противник нас опережает по технологиям. Пока опережает. Вероятно, местное подполье хорошо финансирует продвинутых разработчиков в рекламных фирмах. Среди наших сотрудников многие пострадали от таких психических атак. Но враги, как мы убедились, не способны разрушить психику быстро. Опасности для вас, сир, пока нет.