Питомник богов
Шрифт:
16
Поселение «Небесный оазис»,
орбита Земли (0 КА01:3),
Солнечная система,
22 октомбрия 416 года Эры Восстановления
В глубине многоярусного сада, в широких, похожих на диваны плетёных креслах сидели одетые в спортивные костюмы мужчины, обитатели престижных владений на орбитальном поселении «Небесный оазис». На столиках около кресел прислуга с артистической небрежностью расставила сигарные принадлежности, антикварные пепельницы, высокие бокалы и пузатые бутылки с коллекционным вином. Но занятые разговором мужчины ещё не уделили должного внимания этим атрибутам состоятельности. Так же, как и стайке танцовщиков
Разговор мужчин требовал известной сосредоточенности. Люди, принимавшие в нём участие, не без основания причисляли себя к вершителям судеб архипелага планет, называемого Империей. Среди здешних небожителей почти не встречались представители владетельных Домов и носители громких титулов. Но и те, кто имел на банковских счетах менее десяти миллиардов имперских фунтов, редко отваживались приобретать недвижимость на засаженных пальмами и кипарисами палубах «Небесного оазиса». Проектировщики поселения скромно назвали его «посёлком клубного типа». А эксперты и составители рекламных проспектов так и не отважились присвоить ему индекс комфортности. Комфортность «Небесного оазиса» была за пределами всех мыслимых индексов.
В компании состоятельных сибаритов выделялся старик с львиной гривой седых волос. Отвечая одному из собеседников, он чуть не обрушил столик, разделяя нечто невидимое решительным перечёркивающим жестом:
– Есть предел, за который выходить нельзя!
– Он монарх и суверен, – пожал плечами темнокожий, костлявый, похожий на древнего африканского идола, небожитель. – Захотел, например, сделать легавого наместником Кастора и сделал. Имеет право.
– Я не об этом. Пусть легавого сделают хоть лордом. Плевать. Но позволить легавому натравить «паука» на наследницу Вудро Дасалмана, применять шестьдесят пятую статью к сенаторам и уважаемым людям!.. Этому нет оправдания. Основой стабильности Новой Империи было негласное соглашение между его отцом Туре и нашими отцами. Они не мешают нам, мы не мешаем им. В фундаменте Новой Империи – наши деньги. На них всё стоит, на наших деньгах. Без них всё рассыплется.
– Друзья мои, давайте не будем менять тему, – вмешался в разговор молодой джентльмен. – Это всё эмоции, настроения, я понимаю. А в сухом остатке следующее: фактически нас спрашивают, согласны ли мы с тем, что Дом Ойзеле мирно и без революций сойдёт со сцены. И самое главное, как мне кажется, состоит именно в том, что нас спрашивают. Пока ещё спрашивают.
– Вот как? – Лицо обладателя львиной гривы передёрнула саркастическая гримаса. – Если тебя так радует их предупредительность, Мо, то зачем ты тут сидишь с нами? Теряешь время. Беги, мальчик, к Теслену, беги и в знак преданности поцелуй ему задницу. И беги быстрее, а то завтра к этой заднице выстроится очередь целовальников длиной в три парсека.
– Вы, Доди, говорите о завтра как о конкретной дате? – заговорил четвёртый небожитель, старый индус. Вертикальная линия, нанесённая шафрановой краской, делила его высокий лоб на две равные части.
– Я говорю о завтра как о конкретной заднице. Как о будущем, которое будет хуже, чем настоящее. Хуже, намного хуже… Но, прошу меня понять, это не значит, что я считаю теперешний произвол чем-то более приемлемым… Завтра… Да, да, мне тоже уже сказали, что именно завтра, двадцать третьего, пучеглазый полетит на линкор и там его…
– Не факт, – заметил «идол». – Совсем не факт.
– Если они нас так спрашивают, значит, уже факт, – не согласился Мо.
– Так – это как?
– Уверенно. Очень уверенно. Даже не особо заботясь о защите от прослушивания. Я понял, что у них всё готово. Они проявляют к нам уважение, но у них уже всё готово.
– Как всё это не вовремя, – вздохнул Доди.
Некоторое время небожители молчали, наблюдая за танцующими. Те заметили внимание к себе и поспешили освободиться от последних предметов одежды. Плиты, устилавшие берег озера, засветились оранжевым светом. Одновременно дневной свет, падавший с высокого имитатора неба, стал менее ярким. Оранжевое свечение подчеркнуло гибкие силуэты танцующих девушек и юношей, упругую свежесть тренированных тел.
– А вон тот, рыженький, очень даже ничего, – нарушил молчание «идол». – У него очень красивые руки, правда? Он клон?
– Нет, он с Арпикрана, – сказал Мо. – Профессиональный актёр.
– Все они актёры, – Доди раздражённо тряхнул гривой и потянулся за сигарой.
– Я помню тот день, когда убили Сиорана Шестого, – тихо проговорил индус. Взгляд его тёмных глаз был устремлён куда-то вдаль, мимо пальм, актёров, искусственного заката. – На том же линкоре его убили, на «Эйн Софе». И никого тогда не спрашивали. Не нужно было Иритэ кого-то там спрашивать… Во всём этом я вижу некие знаки, да… Что ж, всё в этом мире приходит к своему концу, который есть начало. И не нам, друзья мои, противостоять колесу кармы… Да хранят нас бессмертные боги!
17
Борт большого военно-транспортного корабля
«Капитан Паландо»,
окрестности планеты Фаренго (9 КВ97:2),
система звезды Талис,
23 октомбрия 416 года Эры Восстановления
– Нам уже не уклониться от боя, Сестра Тарасвати. Мы идём параллельным курсом. Локаторы беспилотника провели захват, а у нас нет запаса скорости для отрыва, – лицо Али Аннадира по прозвищу Бегемот сохраняло бесстрастность, но Знающая чувствовала, что капитан корабля страдает от противоречий, порождённых флотскими предрассудками. Он был капитаном корабля. Капитаном авторитетным, опытным, прошедшим войну. И ему было неприятно рапортовать молодой девушке, будь она трижды пифийской жрицей. А ещё неприятнее – полагаться на неё в вопросах космического боя.
Знающая не винила его за эту неприязнь. Бегемот не разбирался в сложной иерархии жриц Магонии и не мог знать, что высокородная Сестра Тарасвати, несмотря на телесную молодость, на родной планете исполняла должность, соответствующую адмиральской.
– Примем бой. Я доверяю вам, капитан. Действуйте, – сказала Тарасвати. Теперь от неё уже ничего не зависело. Их противник – беспилотный крейсер Империи. Им управляет позитронный мозг, а на него ментальная сила Знающих не действует.
Она заняла в командной рубке пассажирское кресло-кокон. Офицеры на боевых постах слаженно готовились к бою. Как понимала Тарасвати, надежды на победу почти не было. «Капитан Паландо» против беспилотника типа КХ был всё равно, что корова против волка.
«Бодливая корова», – вспомнила Тарасвати старую сказку из книжки. Живых коров, вроде тех, которых пасли на берегах Ганга её далёкие предки, она никогда не видела. Зато ей в деталях была известна конструкция вражеского корабля. Внешний вид – покрытый ультрачёрным лаком «гвоздь» длиной четыреста пятьдесят метров и диаметром тридцать. В «шляпке гвоздя» установлены два двигателя – основной и резервный. Беспилотник нёс три типа вооружений, в том числе скоростную ракету с тератронным зарядом. Грозный зубастый волк. Не знающий, что такое милосердие.